Героин - стр. 38
– Прошу прощения, не расслышал, – повернувшись к нему, наконец, отозвался Ланс. – Задумался, – он покачал головой. – Удивительно… но ведь и в этом тоже американцы виноваты! – после паузы пробормотал он.
– Согласен, – серьезно кивнул подросток. – Ох, они и понатворили! Но, признаться, мне сейчас трудно уследить за ходом ваших мыслей…
Ланс усмехнулся – уголок его тонкого рта ушел вниз.
– Да все о том же… О последних событиях. Теперь нас взяли на карандаш… Теперь от нас точно не отвяжутся!
– Американцы? – искренне удивился Арсений.
– Да нет, при чем здесь они? Конечно, местные.
– Но вы же только что сами сказали.
– Я в глобальном смыс. Кто все это устроил? Имею в виду «наркоманию, как чуму двадцатого века» – он поболтал пиво в бутылке, и из горлышка наверх выползла белая шапочка пены. – Древние шумеры выращивали мак – «хул гил», растение радости, так они его называли… ассирийцы, египтяне – все подряд! Эти знаменитые маковые поля в Фивах… Египтяне продавали опий финикийцам и минойцам, а те уж отвозили в Грецию и Европу. Все употребляли, все им торговали. Александр Македонский донес до Индии. Народы относились к нему как к спасительному, благословенному дару богов! Кто-то лечился настойкой опия – ничто так не облегчает боль, и до сих пор-то ничего лучше не придумали… Великий врачеватель Гален перечислил пару десятков болезней, при которых он показан, включая проказу и эпилепсию… лекарство самого Господа. Кто-то принимал для радости… Марк Аврелий употреблял опий, Гален опять же, Гиппократ… Шарль Бодлер, Эдгар По, Джон Китс… Ах да, Фрейд… Нет, тот, кажется, был все-таки кокаинистом… И, кстати, большим апологетом данного зелья, ничто, мол, так не прочищает мозги… Вот он сколько всего напридумывал с прочищенными-то мозгами! Пока стенка носа или что-то там у него в горле, забыл что именно, не начало растворяться… Тут только оставил он это занятие, испугался, что начинается рак… Да разве всех упомнишь? Так вот, к чему веду… Сколько всего их было, наркоманов? – он поднял указательный палец и требовательно оглядел слушающих. – Их всегда было счетное количество. Вот так-то. Меньше, чем алкашей. А сколько сейчас? В сотни… нет, в тысячи раз больше! Их десятки, если не сотни миллионов… я просто не знаю точной цифры… да и кто знает? А все почему? – тут Ланс даже нарисовал в воздухе вопросительный знак, поставил внизу жирную точку. – Как только запретили использование наркотиков, признали употребление незаконным, стали за это сажать в тюрьму – в ответ немедленно возник черный рынок. Спрос-то никуда не делся… Ну а как иначе-то? Каждое действие рождает противодействие… И все это, между прочим, опять же происходило не где-либо в безвоздушном пространстве, а в Соединенных Штатах: первый билль о запрете опия вышел 1905 году, а уже в двадцатых в Чайна-Тауне сформировалась мощная подпольная торговля. Родилась собственно наркомафия. Сначала маленькая, но, как всякий ребенок, быстро подросла, подкрепляемая все новыми драконовыми мерами, а уж когда она вымахала в такую дылду, как сейчас, – на весь мир! – побороться с ней практически стало невозможно. Еще бы, с ней связаны самые большие деньги, а где такие деньги, там преступность растет как на дрожжах! Тут уже и политика замешивается, бог знает что… Тебе необходимы наркоманы, как источник твоих доходов, сверхприбылей, и ты их плодишь… плодишь… всевозможными доступными способами! А вот это уже типичный Уроборус, мифический змей, кусающий себя за хвост! Наркоманов все больше, все больше требуется зелья… больше зелья, еще больше наркоманов…