Героин - стр. 11
Она бесшумно удалилась, и Арсений немедленно раздвинул тяжелые шелковые портьеры. Они были двойные, та часть, что к окну, оказалась из какого-то серебристого специального материала, максимально отражающего тепло и свет.
– Еще чего, собрались на нас электричество экономить, не выйдет!
Он распахнул балконную дверь, и оттуда, как из печи, дохнуло жаром.
– Я тебя умоляю, закрой балкон, – взмолилась Маруся. – Пусть тут будет прохладно. Хочешь жариться, катись на пляж.
Братец внял ее просьбе, после чего повалился с ногами на кровать.
– Ты какой себе хочешь номер, «три орхидеи» или «четыре орхидеи»? – поинтересовался он.
– Мне, в общем-то, все равно, – качнула головой Маша, с укоризной косясь на его пыльные кроссовки.
– Тогда я выбираю номер три. По крайней мере, это простое число.
– «Простое» что? – переспросила Маруся; не всякий раз братца можно понять.
– Ты в школе когда-нибудь училась? Простое число, каковым является «три», делится только на единицу и на самое себя. А «четыре» – и на единицу, и на самое себя, а также еще на два. Улавливаешь разницу?
– Если честно, она мне кажется незначительной, – покачала головой Маша. – Но соглашусь и на «четыре орхидеи», если тебя это хоть сколько-нибудь порадует.
– Порадует, – кивнул брат. – Договорились. Теперь марш отсюда! Я имею в виду, в свой номер. Согласен даже не пользоваться общей гостиной, только бы подольше побыть без твоих нудных нравоучений. С моей стороны дверь будет всегда закрыта, это понятно? Я лично сюда приехал, чтобы как следует отдохнуть! Чтобы не слышать: нехорошо спать в ботинках, не ковырять в носу, мыть руки перед едой… весь этот обычный бред.
Маруся решила не вступать в дальнейшие словопрения и, ухватив за выдвигающуюся ручку свой чемодан, покатила его в соседний номер.
Она не успела еще толком оглядеться, как в ее дверь заколотили. Маруся, тяжело вздохнув, вышла из спальни в холл и отодвинула на двери красивую бронзовую задвижку в форме дракона.
– У тебя в толчке плавает орхидея? – ворвался братец на ее территорию. – Как ты считаешь, прежде чем пописать, нужно ее оттуда выловить, или так прямо на нее и писать, а?
– Слушай, я тебя сейчас задушу, честное слово, – грозно пообещала Маруся. – И мне не будет тебя даже жалко, представляешь?
– Ну хорошо, хорошо… Спросить уже ничего нельзя! На орхидею, так на орхидею, – подросток повернулся, чтобы идти обратно, – Психованная ты все-таки, Маша. Кидаешься на людей как злобная акула, буквально ни с того, ни с сего… Надеюсь, таблетки успокоительные захватила? Прими-ка парочку пред обедом. Чтобы постояльцев не перекусать!