Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников - стр. 4
Один человек, каким бы гениальным он ни был, без поддержки партнеров не способен выиграть ничего. Командные виды – особая категория спортивного искусства, где виртуозность таланта должна быть вплетена в коллектив и в игру, а не вызывать у менее одаренных коллег зависть и отторжение. Эта книга, при всей понятной концентрации на главных героях, такое понимание четко дает – и тем самым в какой-то степени восстанавливает справедливость, утерянную в фильме.
Мне самому довелось сыграть Тарасова в телесериале «Слава» о Вячеславе Фетисове. Меня привлекла сама фигура. Сила его темперамента, взрывная натура, способность увести ЦСКА со льда даже в присутствии Брежнева. Я играл скорее внешнюю сторону Анатолия Владимировича, прописанную в сценарии, то, как он нагружал хоккеистов, как был беспощаден. Но, конечно, он был куда более сложной фигурой, и я полностью согласен с тем восприятием личности Тарасова, которое есть в книге. И оно, безусловно, помогло бы мне, случись так, что я сыграл бы его еще раз.
Мне рассказывали историю, как уже через несколько лет после отстранения Тарасова от работы, когда сборная СССР валилась, его почему-то вызвали в ЦК комсомола обсудить, что происходит. Он пришел с большой толстой папкой. Все думали, что это доклад, а Анатолий Владимирович начал одну за другой вынимать справки: то у него больное, это – тоже больное. Разложил их, произнес одно слово: «Поняли?» – и ушел.
Мне это напомнило, как Георгия Жукова вызвали туда же, в ЦК ВЛКСМ, и потребовали вставить в его книгу главу о Брежневе. При этом больше всего боялись, что он опубликует ее на Западе. Он выслушал и как гаркнет: «Встать! Перед вами маршал Победы! Будете печатать только то, что я сказал!» При всей суровости тогдашней системы этим мощным людям нельзя было что-то навязать.
Мне кажется, что Тарасов был человеком без кожи. При всей внешней силе, жесткости, иногда чудаковатости у него был всегда оголен нерв. Один молодой артист спросил меня, как играть Раскольникова. Я ответил: «Содрать с себя кожу и вместо нее надеть суконную шинель без подкладки». Вот так же, мне кажется, ощущал себя и Тарасов. Он, как никто, чувствовал пульс игры и жизни.
Обычно о книге, которая понравилась, произносят глагол «проглотил». А я вот читал ее вдумчиво, постепенно. При этом – с огромной горечью размышляя, почему большинство великих людей нашего спорта заканчивают свои жизни трагически рано, а иногда – и рано, и трагически. Можно насчитать единицы, дожившие до счастливой старости.
Более того, из прочитанного я делаю вывод, что даже Константин Бесков, который жил долго и сделал очень много, ушел с чувством неудовлетворенности от того, что ему многого не позволили довести до конца. Не говоря уже о Льве Яшине, который ушел в 60.