Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников - стр. 19
На самом деле мама тоже была добрейшая и веселая! Но у нее были испанские эмоции. И она у нас была главным тренером. Валерка занимался хоккеем и футболом, папа – спидвеем, я – волейболом. Брата спрашивают: «А мама чем занимается?» Он отвечает: «Она у нас – главный тренер». На кухне была с утра до вечера. И поднималась с продуктами на пятый этаж без лифта. Мы так жили. И не жаловались».
И все же из слов Татьяны Борисовны во многом получается, что Бегоня – это классический случай «своего среди чужих, чужого среди своих». В Испании она скучала по Советскому Союзу, в СССР – по Испании. Хотя и привыкла к нашим тогдашним реалиям…
Спрашиваю сестру Харламова, сильно ли мама тосковала по родине, когда граница еще была для нее закрыта.
«Конечно, – отвечает она. – Единственное, что спасало, – испанский клуб. Он располагался в месте, где раньше был клуб Чкалова, а уже после развала Союза образовалось какое-то казино. Там и в испанском центре они собирались, общались. И тосковали. Мама готовила очень много испанских блюд. Какая была рыба – то в одном соусе, то в другом! Никто так не умел. Люди приходили специально поесть мамину стряпню.
При этом в Советском Союзе она чувствовала себя комфортно. Однажды ее спросили, поехала ли бы она в Испанию насовсем. Она ответила неожиданно: «Нет. Я без колбасы и селедки уже не могу». Родной дом у нее был здесь, адаптировалась полностью. Только плохо говорила. У нее все слова были в творительном падеже: «книга» – «книгами», «хлеб» – «хлебами», «тарелка» – «тарелками». Про шипящие вообще речи нет – ни одного не могла выговорить. В милицию из-за своего русского попадала.
Папа, может, говорил по-испански не особо, но, если выпьет, даже песни пел. Так мне с родителями повезло! Добродушные, открытые. И всем довольны. Папа, кстати, до Испании все-таки доехал. Первый раз – в 90-м году. Через девять лет после гибели Валерки. Он все время хотел на родину жены. С того года все говорил: «Теперь можно умереть. Побыл на родине Бегонечки своей». Потрясающей они были парой…»
Завершая испанскую тему, перечисляю Татьяне Борисовне фамилии других выходцев из Испании, ставших известными советскими футболистами, – Агустина Гомеса из «Торпедо», Михаила Посуэло, выступавшего и за этот клуб, и за «Спартак».
«Это все папины друзья, – живо откликается сестра хоккеиста. – А моя мама в детдоме познакомилась с еще одной испанкой, которая много лет спустя родила знаменитого в будущем баскетболиста Хосе Бирюкова. Не знаю, были ли Хосе и Валера знакомы лично, но Бирюков о Харламове прекрасно знал – это точно.