Герои Древней Руси - стр. 5

Спели песню, постояли, постучали в ворота:

– Отворяй ворота широкие! Пусти калик в дом!

А Илья Муромец в ответ:

– Не могу отворить ворот широких. Сиднем сижу тридцать лет и три года! Не владею ни руками, ни ногами.

Калики своё:

– Вставай-ка, Илья! Пускай калик в дом!

Вдруг почувствовал силу Илья в руках и ногах, встал и отворил ворота. А калики перехожие налили ему чару медвяного питья, и разгорелась в его сердце, во всём теле сила богатырская.

Калики перехожие и говорят:

– Будешь ты, Илья, великим богатырём. Купи себе жеребёночка, поставь его в сруб на три месяца, корми пшеном белояровым^>*. Пройдёт три месяца, тогда три ночи поводи своего жеребчика по саду, в трёх росах искупай. Потом подведи к тыну высокому. Как сумеет он перескочить через тын в ту и другую сторону, поезжай на нём, куда хочешь. Будет конь носить тебя, спина у него не провиснет, ноги не подогнутся.

С тем и ушли, как пропали. А Илья отправился в поле корчевать дубья-колодья. Всё повырубил, повыкорчевал и в глубокую реку пустил. Вот уж удивлялись отец с матерью:

– Что это за чудо такое?

Стали они Илью расспрашивать, как он выздоровел. Сын им всё и поведал. Купил себе Илья жеребёночка самого немудрого – бурого, косматого. Кормил его пшеном белояровым, поил свежей ключевой водой и всё делал, как повелели старцы-калики. А как вырос жеребёночек в коня могучего, накинул на него уздечку Илья Муромец, оседлал и попрощался с отцом-матерью.

Поскакал его конь. Бежит, как сокол летит, реки и озера в один прыжок перемахивает, хвостом поля подметает.

Ездил Илья Муромец по городам и весям, а весть о нём впереди бежала. Много подвигов он совершил во славу земли Русской и силы своей богатырской.

Подъехал к городу Чернигову и спрашивает:

– А укажите мне, добрые жители черниговские, дорожку прямоезжую.

Те ему в ответ:

– Прямоезжая дорожка деревьями завалена, заросла она, замуравела густой травой. Давно уже пеший по ней не хаживал, на добром коне никто не езживал. Там у грязи чёрной, у березы кривой, у самой речки Смородинки свил себе гнёздо на двенадцати дубах Соловей-разбойник. Свищет он по-змеиному, рычит по-звериному. От крика его трава-мурава завивается, цветы лазоревые осыпаются, тёмные леса к земле преклоняются, а люди замертво валятся.

Но есть дорога окольная. Прямоезжей – пятьсот вёрст, а окольной – тысяча.

Усмехнулся Илья Муромец и отправился дорогой прямоезжей. Добрый конь его горы перескакивает, с холма на холм перелётывает, мелкие речки и озёра одним махом берёт. Скачет выше дерева стоячего, чуть пониже облака ходячего. Под копытами его колодцы открываются, водой наливаются. Подъехал он к речке Смородинке, а Соловей-разбойник как засвищет, как зашипит по-змеиному, заревёт по-звериному! Добрый конь Ильи Муромца стал спотыкаться да пятиться.