Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов

Статья Бернштейна вызвала протесты германских коммунистов, обвинивших его в клевете и потребовавших у МИДа официального ответа по вопросу о финансировании Германией ленинской группы. МИД, по существу, ушел от ответа. Тогда Бернштейн опубликовал вторую статью – «Немецкие миллионы Ленина»:

«На запрос правительству коммуниста В. Дювеля относительно выдвинутого мною утверждения о выдаче Ленину и его товарищам 50 миллионов марок министерство иностранных дел дало именно тот ответ, какой предполагала расплывчатая формулировка вопроса. МИД заявил, что в его документах нет никаких указаний на то, что МИД дал согласие на поддержку Ленина и его товарищей немецкими военными властями.

Если бы [коммунистическая] газета «Роте фане» была заинтересована в том, чтобы выяснить правду, а не осыпать меня ругательствами, она бы на это возразила министерству, что в его ответе обойдена суть […]. Этот ответ отрицает то, чего я не утверждал, зато тщательно обходит всякое высказывание о том, соответствует ли действительности или нет сказанное мною […]. В ответе даже не сказано, что министерству ничего не известно об этом деле. В ответе лишь говорится, что в документах МИД на эту тему ничего нет. Но на войне происходит множество событий, которые никоим образом не отражаются в документах правительственных учреждений. […] Не разделяя приверженности «Роте фане» к судам, я более всего желал бы представить этот случай на рассмотрение международного следственного комитета, составленного исключительно из социалистов. Но поскольку создание такого комитета – дело чрезвычайно трудное и может занять еще много месяцев, […] я решил выбрать другой путь. Сразу после нового собрания рейхстага я обращусь к нему с запросом передать это дело, с целью ускоренного рассмотрения, второму подкомитету комитета по расследованию возникновения войны […]».

Не удовлетворившись статьей, Бернштейн опубликовал еще и заявление: «В коммунистических и националистических газетах выдвигается утверждение, будто мои данные о крупных суммах, которые Ленин и товарищи получили в 1917 году из средств кайзеровской Германии на деятельность в России, базируются исключительно на публикациях правительств Антанты […]. Это утверждение высосано из пальца. Данные публикации прессы Антанты и Вашингтонского информационного агентства появились летом 1917 года, я же, как я писал в своей первой статье по этому вопросу, получил информацию об этом в конце 1917-го. Добавлю, что эта информация исходила от немцев […]. Но так как тогда я не узнал точных данных о размере суммы, я ограничился тем, что поставил в известность об этом лишь близких своих друзей-единомышленников, не считая эту информацию достаточной, чтобы довести ее до публичного сведения. Публикации документов Антанты [так называемые Сиссоновские документы] не заставили меня изменить этой точки зрения. Все время войны я придерживался принципа, что не могу использовать для атаки такие обвинения прессы Антанты, если только их подлинность не может быть установлена вне всяких сомнений. И лишь когда совсем недавно некий чрезвычайно осведомленный и заслуживающий доверия немец подтвердил то, что стало мне известно в конце 1917 года, и к тому же уточнил размер сумм, я счел своим долгом довести дело до сведения общественности и особенно социалистического Интернационала. […] Пока же я ограничусь заявлением, что я не для того обнародовал это дело, чтобы его снова замолчали или направили бы по ложному пути. Вопрос должен быть сформулирован гораздо более определенно, более прямо».

Однако Бернштейн затронул проблему, обсуждать которую было не заинтересовано слишком много людей, прежде всего в правительственных кругах Германии. Не были заинтересованы в огласке и германские социалисты. Не приходится удивляться, что так всех заинтриговавший вопрос остался безответным, а Бернштейн, равно как и немецкие коммунисты, предпочел не настаивать на создании комиссии расследования вопроса о германских золотых марках.

Архив Гуверовского института, Стенфордский университет, Пало-Альто, Калифорния, коллекция Б.И. Николаевского, ящик 786, папка 6 [далее: АГИН, 786/6]. На эту запись указывал Николаевский в одном из своих писем Бурцеву: «Рассказ его записан и хранится» (АГИН, 475/8. Б.И. Николаевский – В.Л. Бурцеву. 6 июня 1931. С. 1).

Сиссоновские документы, изданные в Вашингтоне в 1919 г. на английском языке, содержали документы, обличающие связи большевиков и немцев. Очевидно, однако, что, достоверные в своей основе, документы были «подредактированы» заинтересованными лицами, гнавшимися за политической сенсацией. Историкам не слишком трудно было доказать, что ряд документов носит отчетливые следы фабрикации; вся публикация в целом была объявлена фальшивкой. На немецком языке Сиссоновские документы также были изданы с критическим их разбором и предисловием Ф. Шейдемана. Брошюра эта представляет библиографическую редкость. Анализ Сиссоновских документов, равно как и историографии, их изучающей, см. в публикациях Д. Кеннана и Елены Стоун (Кеппап G. The Sisson Documents – The Journal of Modern History. June 1956; Stone H. M. Another Look at the Sission Forgeries and their Background. Soviet Studies, vol. XXXVII, # 1, January 1985. P. 90-102).

АИГН, 475/8. Николаевский – Бурцеву, 6 июня 1931. С. 1.

«Простите меня, Владимир Львович, – писал Николаевский Бурцеву в письме от 6 июня 1931 г., – неужели Вы думаете, что Ваша эта работа может быть принята к изданию каким-либо немецким социал-демократическим издательством? Ведь это абсолютно невозможная вещь. Ведь Вы, наверное, знаете, что в 1920 г. Э. Бернштейн получил некоторые материалы относительно отношений в годы войны между немецким штабом и большевиками и начал было их публиковать […], но ему пришлось это дело приостановить, и он до сих пор к нему не возвращается» (АИГН, 475/8. Николаевский – Бурцеву. 6 июня 1931. С. 1).

АИГН, 475/8. Бурцев – Николаевскому. 10 июня 1931. С. 2.

Germany and the Revolution in Russia 1915 – 1918. Documents from the Archives of the German Foreign Ministry. Edited by Z. A B. Zeman. London, Oxford University Press, 1958 [Далее: Земан. Германия и революция в России]; Ľallemagne et les problems de la paix pendant la premiere guerre mondiale. Documents extraits des archives de l'Office allemand des Affairs etrangeres. Pub. et ann. par A. Schrerer et J. Grunewald. Liv. I – III, Paris, 1962 – 1976 [Далее: Германия]; Werner Hahlweg. Lenins Ruckkehr nach Russland, 1917. Leiden, 1957.

Moop был связан с Воровским, «который опасался Парвуса как слишком скомпрометированного», – пишет Михаил Наумович Павловский (АИГН, 496/3. Николаевский – Павловскому. 3 января 1962. С. 3).

АИГН, 496/3. Николаевский – Павловскому. 3 января 1962. С. 3.

О сотрудничестве Рубакина с германским правительством во время Первой мировой войны в коллекции Николаевского имеется подробнейшее письмо Павловского (АИГН, 496/3. Павловский – Николаевскому. 26 ноября 1962). В числе прочих революционеров немцы пробовали вербовать и анархистов, в частности Рощина (Гросмана), но тот отказался (см.: Архив Гуверовского института. Коллекция «Охрана». Индекс VHIb. Папка 14. Донесение директору департамента полиции. Париж, 27 января (9 февраля) 1915. № 172. 1 лист).

«Вкратце мой вывод, – продолжал Николаевский, – исключительно для Вас лично: Ганецкий был связан с немцами или австрийцами еще с 1910 – 11 гг., и переезд Ленина в Краков, произведенный при помощи Ганецкого, стоял в связи с новой политикой австро-немецких властей. Возможно, что как-то к этому был причастен и Пилсудский, который около этого времени установил такую связь. (О. Бауэр рассказывал, как он в 1910 – 11 гг. разговаривал с Пилсудским.) Думаю, раскол в польской с.-д. (Главное правление против Варшавы) вырос в конечном счете на этой почве (Роза Люксембург была решительно против какого-либо терпимого отношения к таким связям). Ленин, думаю, уже тогда знал (не мог не догадываться) и пользовался этими «благоприятными возможностями» (Архив Международного института социальной истории в Амстердаме [далее: Архив МИСИ]. Коллекция Б.К. Суварина. Николаевский – Суварину. 11 апреля 1957. 1 лист).

«Конечно, брал не он [Ленин] сам, но он знал, что это были деньги немецкие, и давал согласие. Больше того, я теперь считаю, что Ганецкий был связан с австрийцами уже с 1911 – 12 г. и что переезд Ленина в Галицию был организован с ведома австро-немецких властей […]. [Я прихожу к выводу,] что раскол в польской с.-д. имел те же корни (Роза [Люксембург] была против «ориентации»). Больше того: я прихожу к убеждению, что деньги, на которые летом 1904 г. было основано первое большое издательство («Бонч и Ленин»), были японские и что тогдашний «примиренческий» ЦК знал, что делал, запретив Бончу посылать литературу «японскому правительству» (это была действительная причина, почему партийная экспедиция была тогда отобрана от Бонча)» (Архив МИСИ. Николаевский – Суварину. 6 декабря 1957. 1 лист).

АИГН, 502/21. Николаевский – Суварину. 4 мая 1962. 1 лист; Архив МИСИ. Николаевский – Суварину. Копия того же письма. 4 мая 1962. 1 лист.

«14 февраля я отправил в «Возрождение» […] опровержение инсинуаций и клеветы, возведенных на ряд лиц и, в частности, на меня […]. Содержание его таково: «В печати появился документ из германского архива, в котором говорится, что некий Цивин-Вейс, будучи членом партии социалистов-революционеров и находясь, по его словам, «в наилучших отношениях с […] Черновым и Бобровым [М. Натансоном]», получал значительные суммы от австрийского, а потом немецкого правительства для революционной и пацифистской пропаганды в России и среди русских военнопленных. […] Непосредственно за этим следует: «Секретарем Чернова, если мы не ошибаемся, был тогда М. Вишняк. Неужели он не знал о предательстве социал-революционеров?» (Вишняк М. Клеветническому «Возрождению» – Новое русское слово, 13 марта 1958 г.).

В источниках имеется некоторое расхождение. Николаевский считает, что Цивин стал работать на немцев с сентября 1916 г. (АИГН, 496/3. Павловский – Николаевскому. 26 ноября 1962. С. 4). Английский историк С. Поссони придерживается мнения, что Цивин стал сотрудничать с немцами с середины 1916 г. (АИГН, 614/7. С. Поссони – Р.А. Абрамовичу. 24 мая 1958. 1 лист. На англ. языке). О сотрудничестве Цивина с немцами см. фотостаты документов на немецком и письма (АИГН, ящик 614). См. также письма: АИГН, 614, Абрамович – Д.Р. Гольдштейну. 30 апреля 1958. 3 листа; Абрамович – Поссони. 5 мая 1958. 1 лист. См. также письмо Гольдштейна Абрамовичу от 16 мая 1958, из Флоренции, рукопись (6 листов) и машинописная копия (3 листа), где рассказывается о том, что Цивин во время войны жил в Швейцарии и имел большие деньги, а когда заподозрившие Цивина революционеры устроили ему очную ставку с Натансоном и несколькими другими лицами, Цивин указал, что о происхождении денег знает Чернов и поэтому отчитываться перед собравшимися Цивин не будет. Гольдштейн сообщает, что Цивин получал 25 тысяч швейцарских франков (по другим данным – 25 тысяч марок) в месяц – большие по тем временам деньги – и что, видимо, часть этих денег шла партии. См. также письмо Абрамовича Гольдштейну от 4 июня 1958 г. (3 листа) с анализом отношений между Цивиным и Черновым; письмо Гольдштейна Абрамовичу от 10 июня 1958 г. (1 лист); письмо Абрамовича Павловскому от 3 февраля 1959 г. (5 страниц); письмо Павловского Абрамовичу от 2 мая 1959 г. (4 листа); письмо Абрамовича Гольдштейну от 15 июля 1958 г. (1 лист), где Абрамович указывает причины, по которым важно установить детали относительно сотрудничества Цивина с австрийским и германским правительствами: «Биография Цивина является «ключевым» вопросом по отношению к проблеме германских денег для эсеров. Во всех документах, которые до сих пор были опубликованы, фигурирует Цивин и только один Цивин […]. В то время как о большевиках имеется очень много материала и открытого и полузаконспирированного, который надо расшифровать, об эсерах нет ни одного другого документа, кроме как о Цивине. Если бы удалось убедительно показать, что Цивин был прежде всего авантюрист […], то миф о Цивине был бы окончательно разбит, а факт расследования, произведенный Натансоном в момент, когда у него появились подозрения относительно Цивина, являлся бы моральной реабилитацией и Натансона и, я думаю, Чернова».

«Он хотя и был в Берне (играл первостепенную роль в швейцарском социал-демократическом движении, умный, способный и начитанный социалист), – писала Балабанова Николаевскому, – но был немецкого происхождения, и я не исключала возможности, что он был или старался быть посредником. Хотя я принимала деятельное участие в комитете, который хлопотал о возможности вернуться в Россию эмигрантам, большевики от меня скрыли предпринятые ими шаги – поездки в Берн для хлопот и т. п., а когда я накануне их окончательного отъезда в Россию увидела, что они собираются в Берн, Зина, тогдашняя жена Зиновьева, дала мне понять, что мое вмешательство не желательно (не входя, конечно, в подробности). Когда я приехала в Стокгольм, я застала там Моора. С ним была одна дама, жена швейцарского социалиста [Роб. Гримма], которая принимала деятельное участие во всех его деяниях, т. е. они были неразлучны, она присоединялась к нему в беседах, спорах и т. п. Несмотря на мою тогдашнюю наивность, во мне вызвал подозрение их образ жизни, т. е. их затраты, совершенно необычные для швейцарцев. У них я никогда не была, но они заходили ко мне. Когда они однажды сделали мне подарок, насколько помню часы, я тотчас же подарила им что-то, не помню, большей ценностью, чем их подарок. Таким образом я отняла у них охоту продолжать. […] У меня с ним было довольно резкое столкновение, я отказалась принять от него взнос на Циммервальдское движение. Он принес мне 1000 шведских крон, что для тех времен было колоссальной суммой, в особенности для циммервальдского бюджета. Моор очень рассердился на меня, грозил привлечь к партийному суду и был даже груб по отношению ко мне. Точно так же он реагировал, когда (не помню, по какому поводу) сказала, что, если бы хоть самый крупный успех деятельности в пользу мира зависел от каких бы то ни было сношений с посольством, я бы на них не согласилась. Он перестал со мной встречаться». Балабанова коснулась и других большевиков, так или иначе упомянутых в документах Земана: «Что он [Моор] имел сношения с Радеком, не доказывает, что Радек был его сообщником (хотя я, конечно, считаю Радека способным на сообщничество); когда Парвус приехал в Стокгольм, я отказалась встречаться с ним и запретила Радеку приходить с ним в Циммервальдское бюро, находившееся на моей квартире. Что касается Ганецкого, то я хотя имела с ним сношения на Циммервальдской конференции, но принципиально отказывалась бывать у него (он с семьей жил в роскошной квартире, куда по воскресеньям приезжали гости, в частности Радек). Что касается Воровского, то я полагаю, что он, несмотря на свою личную честность, способен был прибегать к большевистским методам для достижения фракционных результатов. Меня эта двойственность поражала, так как у меня с ним лично были хорошие отношения» (АИГН, 292/2. А. Балабанова – Николаевскому. 19 марта 1962).

Карл Моор играл особую роль в болыневистско-германских связях. Работая под кличкой Байер, он был посредником между большевиками и германским правительством в самые критические годы их совместной работы. Неудивительно, что личность Моора привлекла внимание Николаевского: «Карл Моор – псевдоним. Настоящую фамилию я сейчас припомнить не могу. Он был из Австрии, принадлежал к какой-то аристократической фамилии, кажется, был военным. У него вышла грязная история, и он был вынужден уехать в Швейцарию, переменил фамилию и стал называть себя социалистом. Его история была известна, и к нему относились с недоверием. Уже в 1880 – 90-х гг. говорили об его связи с немецкой военной разведкой. Это верно. […] Был хорошо знаком с Радеком, Ганецким. Потом поехал в советскую Россию, где и осел. Жил в санатории, как человек, «помогавший революции». Там и умер. Его имя фигурирует в «Протоколах ЦК» большевиков за 1917 г., как человека, который предложил деньги. Принять их большевики отказались: был слишком запачканной личностью и денег давал мало, а большевики тогда получали много через Парвуса – Ганецкого» (АИГН, 496/14. Николаевский – г-же Агнеш Петерсон. 7 ноября 1962. 1 лист). См. также: АИГН, 496/3. Николаевский – Павловскому. 24 марта 1962. 1 лист.

«Основные сношения шли по линии штаба, но какие-либо добавочные могли идти по линии министерства иностранных дел», – писал Николаевский Павловскому в письме от 21 октября 1961 г. о документах, касающихся «денег» в архивах Австрии (АИГН, 496/3. Письмо от 21 октября 1961 г. 1 лист.).

Чернин О. Брест-Литовск. Публ. Ю. Фельштинского. – Грани, кн. 153, 1989.

Сегодня не может быть двух мнений о том, что Ганецкий был одной из ключевых фигур в сношениях Ленина с германским и австро-венгерским правительствами. Павловский, много лет занимавшийся сбором документов о финансировании русских революционеров в архивах австрийского (в 1938 г. в Вене) и германского правительств, а с 1958 г. просмотревший не менее 10 тысяч документов и отснявший копии 600 самых важных, неопубликованных (в том числе примерно 100 документов об эсере Цивине), пришел именно к этому выводу. Так, в августе 1961 г. Павловский обнаружил «документ (телеграмму от 24 июля 1917) за его [Ганецкого] подписью, переданную из Берлина (вернее – через Берлин, так как все посольства между собой сносились через министерство иностранных дел) в Берн шифром германского министерства иностранных дел, за подписью пом. статс-секретаря Штумма» (АИГН, 496/3. Павловский – Николаевскому. 4 октября 1961. С. 1). Этому документу Павловский придавал первостепенное значение, поскольку, по его мнению, он «устанавливает не только связь большевиков (заграничной делегации большевиков в 1917 г.) с Парвусом, но и с германским правительством, так как через министерство иностранных дел дипломатическим шифром за подписью пом. статс-секретаря Штумма делегация эта послала телеграмму Парвусу в Берн и вторую лично от «Кубы» (псевдоним Ганецкого)» (АИГН, 496/3. Павловский – Николаевскому. 31 октября 1961). Первостепенное значение Ганецкому отводил и Николаевский: «Основные сношения [с Австро-Венгрией] шли по линии штаба, но какие-либо добавочные могли идти по линии министерства иностранных дел. […] Важен период 1909 – 14 гг., – позднее связи с большевиками были сосредоточены в руках немцев. […] Ганецкий, конечно, узловая фигура и для Ленина, и для раскола среди польских с.-д., который прошел именно по этой линии: Ганецкий – «австрийская ориентация», Роза Люксембург, Тышка, Дзержинский и др. противники. Роза была особенно против всевозможных ориентаций, и еще в 1904 г. предупреждала о «японских деньгах» у Циллиакуса (финна), который созывал так называемую Парижскую конференцию революционных и оппозиционных организаций (Струве, Милюков, Чернов и др.), и именно поэтому социал-демократы не пошли на участие в ней. Ганецкий сначала был связан с пилсудчиками, а затем, с 1915 г., с Парвусом. Между прочим, в Копенгагене был суд над Ганецким за контрабанду, – во время следствия были вскрыты его отношения с Парвусом. Эти документы сохранились и недавно найдены. […] Не попадались ли Вам какие-либо сведения о Карле Мооре, швейцарском социалисте, который играл роль маклера в таких делах?» (АИГН, 496/3. Николаевский – Павловскому. 21 октября 1961. С. 1).

АИГН, 508/48. Николаевский – Р. (Георгию Иосифовичу) Враге. 18 июня 1960. 1 лист.

Николаевский продолжает: «Конечно, Вы правы, когда пишете о Радеке и Уншлихте. Очень похоже, что Роза Люксембург знала про австрийскую авантюру Пилсудского и о связях этой группы с кампанией [компанией] Ганецкого и что весь раскол Розы – Тышки – Барского с «разломовцами» был вызван этим расхождением. Австрийцы знали об отношениях Пилсудского с австрийским штабом и О. Бауэр, по его рассказу, в 1911 или 1912 г. сказал Пилсудскому, когда тот явился в правление австрийских социал-демократов: «Я понимаю, что Вы, как польский социалист, можете хотеть поддерживать дружеские сношения с социалистами австрийскими; я могу допустить, что Вы, как польский националист, можете считать нужным поддерживать сношения с австрийским штабом, – но я не понимаю, как Вы не видите, что поддерживать сношения одновременно и с австрийскими социалистами, и с австрийским штабом невозможно». Это сам Бауэр рассказал [Ф.] Дану, со слов которого я тогда же (1925) записал. Австрийские социалисты вообще были о многом осведомлены и принимали меры, чтобы самим не быть замешанными, но выступать с разоблачениями не считали нужным. Был ли Ганецкий лично связан с Пилсудским? Радек и Уншлихт тогда, после 1906 г., были еще на третьих ролях, но Ганецкий был главным по тайным связям польских социал-демократов, и именно он сносился от польских социал-демократов с Лениным» (АИГН, 508/48. Николаевский – Враге, 15 июля 1960. 1 лист).

«Как и Вы, я отношусь скептически к идее, что без немцев революция не случилась бы, – писал меньшевик Абрамович меньшевику Н.В. Валентинову-Вольскому. – Но я не совсем уверен в том, что без получения очень больших денег большевистская партия приобрела бы так быстро такую огромную силу. Деньги не все, но презирать деньги нельзя; на них был построен огромный аппарат, огромная печать, которую другим путем нельзя было бы так легко создать. Что же касается самого факта получения денег, то в отличие от Вас я уверен, и имею основания для этого, что Ленин деньги получал и не малые. Имеется документ, […] что немцы печатали прокламации для большевиков в типографии морского ведомства и затем пересылали их в Стокгольм, где они передавались большевистским представителям. Кроме того, имеется документ, который очень трудно оспорить, – доклад министра иностранных дел фон Кюльмана кайзеру Вильгельму от 3 декабря 1917 года, в котором он гордится тем, что денежная помощь большевикам дала очень большие результаты, дав возможность большевикам создать крепкую базу и издавать такую полезную газету, как «Правда». Причем, зная немножко внутрибольшевистские нравы на основании моих личных наблюдений до революции, я убежден, что в большевистской партии ни один человек не принял бы ни одного пфеннига без ведома и согласия Ленина. Даже в подготовке экспроприации Ленин часто участвовал лично, давая советы и указания. Вы, по-видимому, все еще идеализируете Владимира Ильича. Это был стопроцентный макиавеллист, для которого все, решительно все освещалось целью» (АИГН, 591/14. Абрамович – Н.В. Валентинову-Вольскому. 4 февраля 1958. 2 листа; Архив МИСИ. Коллекция Н.В. Вольского. Ящик 3. Папка «Переписка с Абрамовичем». То же письмо). В ином тоне свидетельствует Троцкий: «Если бы пломбированный вагон не проехал в марте 1917 года через Германию, если бы Ленин с группой товарищей и, главное, со своим деянием и авторитетом не прибыл в начале апреля в Петроград, то Октябрьской революции – не вообще, как у нас любят калякать, а той революции, которая произошла 25 октября старого стиля – не было бы на свете. […] Авторитетная, руководящая группа большевиков, вернее сказать, целый слой партии, вместо неистово наступательной политики Ленина, навязала бы партии политику постольку, поскольку» (Троцкий Л. Портреты революционеров. Московский рабочий. 1991. С. 43-44).

АИГН, 496/3. Павловский – Николаевскому. 7 мая 1962. С. 1 – 2. Утверждение Бурцева о том, что горьковская газета «Новая жизнь» была создана на немецкие деньги, следует считать вымыслом. То же относится и к небольшому эмигрантскому журналу «На чужбине», издававшемуся с 1916 до 5 марта 1917 г. Более успешной, видимо, следует считать операцию немецкой контрразведки по воспроизведению большевистской литературы внутри России – в типографии Морского министерства (АИГН, 496/3. Павловский – Николаевскому. 22 января 1963. С. 2).

30 сентября 1915 г. через эстонского социал-демократа Кескюлу немцы получили условия, на которых Ленин соглашался подписать с германским правительством мир в случае прихода к власти. Пятый пункт условий предусматривал предложение мира, не принимая во внимание Францию, но на условии, что Германия откажется от аннексий и военных репараций. По пункту 5 Кескюла заметил, что это условие не будет исключать возможности отделения от России национальных государств, которые будут служить буферными (Земан. Германия и революция в России. Док. от 30 сентября 1915).

Гофман М. Записки и дневники, 1914 – 1918. Пер. с немецкого. Изд. Красная газета. Л., 1929. С. 101.

Анекдотичный случай. Межпартийный швейцарский эвакуационный комитет по возвращению революционеров в Россию указал в своих инструкциях, что «никто не должен брать съестных припасов, ибо для вывоза их из Швейцарии требуется специальное разрешение, которое будет взято для всех ЦК-м». Ленин не послушался даже в этом, и его группа взяла с собой собственные продукты, которые, однако, были конфискованы на швейцарской границе (АИГН, 90/7).

Совпадение целей германского правительства и русских революционеров шокировало многих уже в первые послереволюционные месяцы, когда стала очевидна поддержка Германией большевиков. Генерал Леонтьев, бывший командир Выборгского полка, обратился даже с открытым письмом к германскому императору Вильгельму: «Когда наряду с войной наступили в России революционные события, кто, как не Ваши опытные и искусные агенты, воспользовавшись благоприятной обстановкой, внесли измену и смуту в русскую среду. […] Ленин, Троцкий и их товарищи оказались признанными Вами законными правителями великой страны. […] Казалось, что могли Вы иметь общего с этими преступными людьми! Но общего было много, так как именно эти люди, во главе с Лениным, и были Ваши агенты, купленные или поддерживаемые Вашими деньгами. Делая свое злое дело, они лишь исполняли Вашу волю, и Вы не могли их не признать и не обеспечить Вашей помощью! […] Вам важно было добиться одного – уничтожения русской армии и общего ослабления России, и в этом отношении большевики оказались для Вас верными слугами. […] Русская армия перестала существовать, а вместе с нею развалилось и русское государство. […] Вам нужно, чтобы Россия сделалась Вашим пособником, помогла Вам раздавить своих недавних друзей и союзников. […] Социалисты-революционеры, кадеты и монархисты в общей массе против Вас. Вы думаете найти опору в аристократии […], но везде Вас ждет резкий отказ, и даже немка по происхождению сестра Императрицы Великая княгиня Елизавета Федоровна отказывается принять посла Мирбаха, после чего немедленно и арестовывается большевиками» (АИГН, 784/6. С. 3 – 5).

«Лично я ничего не знал о перевозке Ленина, – вспоминал позднее генерал М. Гофман. – Но если бы меня об этом спросили, то я вряд ли стал бы делать какие-либо возражения против этого, потому что в то время ни один человек не мог предвидеть, какие несчастные последствия должно было иметь выступление этих людей для России и всей Европы» (Гофман, генерал. Война упущенных возможностей. С пред. Гурко-Княжина. Пер. с нем. Б. Кулакова. ГИЗ: М; Л., 1925. С. 148).

Ставшая поистине легендарной личность Парвуса привлекла с тех пор внимание многих историков и мемуаристов. Мы приведем здесь отрывок лишь из одного такого воспоминания, принадлежащего меньшевику Е. Ананьину (Чарскому), человеку, безусловно осведомленному и неглупому: «В 1905 г. он побывал в России и принимал участие в меньшевистской газете «Начало» (вместе с Потресовым и Мартыновым), был автором крылатой формулы «перманентная революция», узурпированной и пущенной в оборот его «учеником» Троцким. [До войны] в Берлине он жил законспирированный под именем, если не ошибаюсь, чешского гражданина Ваверка. […] В ту пору его посещало большинство русских эмигрантов, из которых я припоминаю А. Коллонтай, Урицкого, поляка Барского. Тут следовало бы упомянуть еще какую-то темную историю с деньгами Троцкого, в которую Парвус был замешан и из которой он вышел «сухим из воды», благодаря вмешательству Бебеля. […] Повернул он фронт в 1914 г., после объявления войны […] занял очень правую германофильскую и шовинистическую позицию. […] Основал в Копенгагене институт по изучению войны (в котором [из меньшевиков] работали Т.О. Биншток, Ю. Ларин и др.). Ходили слухи […] об организации им германского шпионажа (или контршпионажа) в Черном море. В 1920 г. я был у него на его вилле […] на Цюрихском озере […]. [Парвус] много говорил о бессмысленной большевистской системе, приведшей Россию к анархии и хаосу – ибо, по его словам, Ленин и К° не последовали его совету действовать с «разумной постепенностью» и вводить социализм «по этапам, маленькими дозами» (Ананьин-Чарский Е. По поводу статьи А. Жерби. Письмо в редакцию. – Русская мысль, 25 марта 1958, № 1190. С. 2).

В декабре 1915 г. Гельфанд указал, что для организации русской революции нужно около 20 миллионов рублей. Миллион он потребовал сразу же и, видимо, получил. По крайней мере, в Туверовском архиве хранится документ – фотография расписки Парвуса: «29 декабря 1915 года мною получен миллион рублей в русских банкнотах для усиления революционного движения в России от германского уполномоченного [слово неразборчиво] в Копенгагене. Д-р А. Гельфанд (подпись)» (Архив института Гувера. Гельфанд Александр [отдельный документ]. № 78086-10. V. 1 л.).

Извечный спор историков: Ленин и идеи, Ленин и деньги, Ленин и власть. «В Вашем изображении, – писал Валентинов Николаевскому, – […] Ленин перестает быть Лениным, человеком, о котором правильно говорили: не он владеет идеями, а идеи им. У Вашего Ленина не идеи, а только желание наложить лапу на «секретные капиталы». А для чего ему это нужно? Чтобы держать с помощью денег партию в подчинении. Но для чего ему нужно это подчинение? Чтобы партия шла по пути, им указанному, осуществляя идеи, им указанные. Но если это так, а это вне сомнения, то ведь главное у Ленина идеи, а не деньги (АИГН, 508/2. Валентинов-Вольский – Николаевскому. 10 января 1959. С. 1). «Основное наше расхождение, по-моему, – отвечает Николаевский, – конечно, в общей оценке Ленина […]. Вы считаете, что не Ленин владел идеями, а идеи им? Я считаю это совсем неверным. Конечно, у Ленина были известные идеи, которым он оставался верен с юности до конца, но этими идеями он владел с большим искусством, делая их крайне гибкими, – как никто другой на верхушке старой социал-демократии. Конечно, Вы правы, деньги Ленину нужны были не для денег. Он хотел иметь власть над партией для проведения определенной политики, но он был убежден, что если он будет иметь власть, то он сможет проводить нужную ему политику лучше, чем кто-либо другой. Поэтому для получения власти он был готов идти на большие зигзаги. Деньги были нужны для власти над партией. […] Так он думал всегда и именно для этого не останавливался ни перед чем, чтобы завладеть кассой (АИГН, 508/2. Николаевский – Валентинову-Вольскому. 17 января 1959. С. 2).

Разговоры о сепаратном мире происходили между германскими агентами и дипломатами, с одной стороны, и революционерами, с другой, в течение всего 1917 г. С марта немцы ставили уже не столько на силу своей армии, сколько на дальнейшее углубление революции в России и неизбежно связанный с этим рост анархии. Заинтересованность в этом у германского правительства и русских революционеров можно признать взаимной. Поэтому не приходится удивляться, что еще 14 марта русские революционеры в Швейцарии обратились к представителям германской прессы в Швейцарии с просьбой выступить против развертывания германского наступления на русском фронте, так как подобная операция помешает намерениям установить мир. С аналогичной просьбой обратился к германскому правительству царь Болгарии Фердинанд, указавший, что было бы ошибкой использовать нынешнюю слабость России и начинать против нее наступление, так как это может привести к усилению влияния Антанты способствовать политической консолидации в стране. В тот же день, 14 марта, заместитель министра иностранных дел Германии ответил на телеграмму из Софии, что наступление на русском фронте не планируется. 16 мая статс-секретарь иностранных дел Циммерман также указывал, что германской армии лучше не наступать, так как это сплотит все элементы в России в борьбе против немцев. Разумеется, большевики это очень хорошо понимали. В.В. Оболенский (Осинский) заявил во время обсуждения вопроса о Брестском мире в начале марта 1918 г., что «еще летом [1917], когда провалилось наступление Керенского, когда немцы перешли в наступление на Рижском фронте, они, несомненно, имели абсолютную возможность раздавить русскую революцию точно так же, как русскую армию. Почему они не сделали этого тогда? Разумеется, не потому, что у них были связаны руки на других фронтах, а потому, что они рассчитывали достичь своих целей еще более легким способом: они дожидались внутреннего разложения, которое, по их мнению, должна была принести русская революция, ожидали победы партии мира, которой они считали большевиков, они рассчитывали прийти более простым способом к желанному концу» (Седьмой экстренный съезд РКП(б). Март 1918 года. Стенографический отчет. М., 1962. С. 82).

«Если бы Германия отклонила переговоры с большевиками и заявила бы, что согласна вести переговоры только с правительством, избранным свободным голосованием, то большевики не смогли бы удержаться у власти» (Гофман. Война упущенных возможностей. С. 161). Точнее, если бы Ленин не согласился на ведение сепаратных переговоров, германское правительство перестало бы его поддерживать и большевики не смогли бы удержать власть.

Германия. Док. № 5. 12 ноября 1917; Там же. Приложение № 1 от 10 ноября к док. № 5. Письмо Чернина Кюльману.

Там же. Док. №1.9 ноября 1917.

АИГН, 149/3. Ф. Навотный. Гл. 19. «Брест-Литовск». Лист 11.

Анисимов Н.Л. Обвиняется Ульянов-Ленин… Обзор следственного дела Временного правительства против большевиков – Военно-исторический журнал, № 11, 1990. С. 3 – 9; Керенский А.Ф. На службе у кайзера. Письмо в редакцию – Русская мысль, 14 июня 1956, № 912. С. 3.

Германия. Док. № 5. Прил. 2. Записка от 12 ноября 1917.

Там же. Док. № 6. 14 ноября 1917. Тел. Кюльмана Гертлингу; Там же. Док. № 16. 20 ноября 1917. Тел. Кюльмана посланнику в Стокгольме.

Там же. Док. № 17. 21 ноября 1917. Донесение Лерснера в МИД Германии.

Там же. Док. № 18. 23 ноября 1917. Нота посольства Австро-Венгрии в Берлине.

Там же. Док. № 20. 24 ноября 1917. Донесение Лерснера в МИД Германии; Там же. Док. № 22. 26 ноября 1917. Тел. Лерснера в МИД Германии.

Земан. Германия и революция в России. Док. от 26 ноября 1917.

В 1922 г. С.С. Пестковский, сотрудник НКИДа, писал, что, когда он пришел к Троцкому для того, чтобы предложить свою кандидатуру для работы в НКИД, Троцкий ответил: «Жаль Вас на эту работу […]. Я ведь сам взял эту работу только потому, чтобы иметь больше времени для партийных дел. Дело мое маленькое: опубликовать тайные договоры и закрыть лавочку» (Горохов И., Замятин Л., Земское И. Г.В. Чичерин – дипломат ленинской школы. Изд. 2-е. Под общей редакцией А. Громыко. М., 1974. С. 70). Троцкий в воспоминаниях подтвердил правильность приведенного Пестковским высказывания (Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Т. 2. Изд. Гранит: Берлин, 1930. С. 64).

Это не ускользнуло от внимания современников как в России, так и за границей. «Странно, что вообще нет ни одного документа, острие которого можно было бы направить на империалистов и буржуев не Англии или России, а Германии. […] Пусть каждый оценит этот странный факт как сумеет», – писал один из русских журналов. (Секретные дипломатические документы – Международная политика и мировое хозяйство. Выходит при ближайшем участии проф. М.В. Бернацкого, В.В. Водовозова, М.Л. Гошиллера, прив.-доц. СО. Загорского, П.П. Маслова, проф. бар. Б.Э. Нольде и проф. Е.В. Тарле. Двухнедельный журнал, № 1. Петроград, 1918. С. 82). Французский социалист и масон Альберт Тома заметил, что «с самого начала революции пропаганда большевиков была направлена почти исключительно против союзников; большею частью эта пропаганда разоблачала не германский империализм, а империализм французский или английский» (Юманите. 1917. 16 декабря).

Документы внешней политики СССР. Т. 1. М., 1959. С. 21; Известия ЦИК. 1917. 10 (23) ноября. № 221.

АИГН, 149/3. Навотный. Гл. 19. «Брест-Литовск». Лист 4.

См., например: Дело народа. 1918. 12 (25) января.

Сборник секретных документов из архива бывшего Министерства иностранных дел, № 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7. Декабрь 1917 – февраль 1918. Типография Комиссариата по иностранным делам. Дворцовая, 6.

Бахов А.С. На заре советской дипломатии. Органы советской дипломатии в 1917-1922 гг. М., 1966. С. 25-26.

Протоколы заседаний Всероссийского Центрального Исполн. Комитета Советов рабочих, солдатских, крестьянских и каз. депутатов II созыва. М., 1918. С. 42.

Так, «Схема соглашения с Германией» (док. № 2) дана без указания на то, что это за документ (из шести пунктов с особой «секретной статьей»). Кем этот проект предложен, по какому поводу, с ведома ли Германии – не указано. Есть лишь отметка: «Прочитано Государю Императору 4 мая 1907 г.», причем по одной из ошибок видно, что опубликован перевод с французского.

Так, сотрудник МИДа Чарыков при переводе с французского стал Чариковым, главные (генеральные) штабы переводились как «генеральные штаты»; в письме императора Вильгельма (док. № 4), данном в переводе с немецкого, о лошадях и свиньях говорилось как о рогатом скоте; а разницы между «послом» и «посланником» при переводах вообще не делалось.

Если не считать «Правды», снабдившей документы дешевыми политическими комментариями.

Однако обмена ратификационными грамотами не произошло, и договор не вступил в силу.

После этого в иностранной печати был опубликован подлинник документа (на французском). В прессе по поводу этого договора выступал Милюков.

Кроме «Правительственного вестника» текст конвенции опубликовало тогда «Собрание Узаконений и Распоряжений правительства» (13 сентября 1907. С. 1117).

Сборник секретных документов из архива бывшего Министерства иностранных дел. № 7. С. 321.

Там же. Последняя страница выпуска – обложка.

Документы внешней политики СССР. Т. 1. С. 15 – 16.

Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5-е. Т. 35. С. 79.

Духонин был зверски убит 20 ноября (3 декабря) матросами, прибывшими во главе с Крыленко в Ставку.

Документы внешней политики СССР. Т. 1. С. 20.

27 ноября германское министерство иностранных дел получило первое уведомление о том, что братания на русско-германском фронте начались (севернее озера Нарочь с русской 67-й дивизией и южнее Крево с батальоном смерти русской 69-й дивизии) (Германия. Док. № 25. Тел. Розенберга в МИД Германии).

Там же. Док. № 35. 29 ноября 1917. Тел. Лерснера в МИД Германии.

АИГН, 149/3. Навотный. Гл. 19. «Брест-Литовск». Лист 5.

Там же. Гл. 20. «Похвала». Лист 1. Приказ фельдмаршала Эссера, командующего 30-й дивизией.

«Товарищи русские! Несколько дней тому назад мы условились взаимно прекратить военные действия. Мы осознали, что мы более не враги, а, наоборот, приятели. Солнце мира восходит, и его лучи проникают в наши сердца. Мысли несутся далеко к родному краю, к жене и ребенку, брату, сестре, родителям, которые с нетерпением ожидают своего сына. Сердце переполнено, и вам, как и нам, внутренний голос говорит: Идите к ним!» (Там же. Гл. 19. «Брест-Литовск». Листы 9 – 10).

Там же. Лист 13. «Само собой разумеется, что наше размещение не должно быть обозначено», – говорилось в приказе.

Там же. Приказ от 26 ноября (декабря) 1917 г. «Если перемирие распространится, придется, вероятно, и высшим командующим [русской армии] подчиниться. Поэтому очень важно путем пропаганды известить русских о переговорах, которые велись 24 ноября вблизи Боян», где было заключено одно из первых перемирий, указывалось в приказе по 7-й армии.

Там же. Гл. 19. «Брест-Литовск». Листы 8, 9. Из приказа австро-венгерского командования по 17-му армейскому корпусу. 7 (20) декабря 1917 г.

Вот как описывал меры по предотвращению спонтанного братания приказ от 4 (17) декабря 1917 г. по 30-й дивизии 17-го армейского корпуса: «В 29-м пехотном полку 34-й пехотной дивизии наши офицеры отогнали русских, пришедших к нашим проволочным заграждениям разговаривать с нашими солдатами. При отходе присоединились к ним два наших солдата 29-го полка; когда на оклик наших офицеров они не обернулись, один из офицеров в них выстрелил, ранил одного солдата, которого принесли обратно, тогда как после выстрела сейчас же другой вернулся. Этот случай и правильный поступок наших офицеров поставлен в пример всем офицерам и солдатам. Сноситься с русскими могут только наши пропагандные отделы. Всякую попытку всех остальных воинских чинов переговаривать с русскими нужно в самом начале энергично подавить. Приказываю всем офицерам в случаях, подобных вышеупомянутому, так же решительно поступать. Подписал Фабини, фельдмаршал» (Там же. Лист 8). Пропагандистская война велась с советской стороны прежде всего с помощью многочисленных листовок. Так, в 5-ю австро-венгерскую армию через линию фронта русские большевики перебросили «массу летучек мятежного содержания, предназначенных для того, чтобы повлиять на немецких солдат в социалистическом направлении». 11 (24) декабря 1917 г. командование 30-й дивизии доносило «о попытках раздавать нашим солдатам социалистические летучки», которые, по свидетельству офицеров дивизии, проникали на фронт в миллионах экземпляров, на немецком языке. Австрийцы почему-то считали, что «это дело Антанты, желающей воспользоваться русскими солдатами для того, чтобы с их помощью расшатать дисциплину в наших войсках». Но уже в другом приказе подчеркивалось, что листовки распространяют большевики, а не Антанта: «Можно ожидать, что русские попытаются распространить среди наших солдат массу социалистических летучек мятежного содержания. Дивизионное командование требует, чтобы приказы, изданные по этому поводу, точно исполнялись и чтобы всякая попытка русских встречаться с нашими солдатами и действовать на них была предотвращена» (АИГН, 149/3. Навотный. Гл. 21. «Заключение. Защитная пропаганда». Лист 2).

Там же. Гл. 19. «Брест-Литовск». Лист 11. Из приказа по одной из дивизий 7-й австро-венгерской армии.

Там же. Лист 10. Из приказа от 11 (24) декабря 1917 г.

Документы внешней политики СССР. Т. 1. С. 30; см. также: Германия. Док. № 29. 28 ноября (11 декабря) 1917. Тел. Лерснера в МИД Германии.

Там же. Док. № 33. 29 ноября (12 декабря) 1917. Тел. Лерснера в МИД Германии. Из трехстраничного обращения Ленина и Троцкого Лерснер в телеграмме в МИД процитировал только самую важную для него строчку: «Если же союзные народы не пришлют своих представителей, то мы будем одни вести переговоры с немцами».

Magnes J. Russia and Germany at Brest-Titovsk. A Documentary History of the Peace Negotiations. New York, 1919. P. 16.

Документы внешней политики СССР. Т. 1. С. 32; см. также: Германия. Док. № 31. 28 ноября (11 декабря) 1917. Нота посольства Австро-Венгрии в Берлине.

Расходы Германии на русскую революцию не прекратились с большевистским переворотом. На следующий день после переворота, 8 ноября, посланник в Стокгольме К. Рицлер запросил на расходы, связанные с революцией в России, 2 миллиона марок из военного займа. 9 ноября МИД запросил у министерства финансов 15 миллионов марок на политическую пропаганду в России. Днем позже эти деньги были выданы. О том, что они предназначались именно для большевиков, говорит телеграмма Воровского, посланная агенту германского правительства социалисту Карлу Моору 16 ноября: «Выполните, пожалуйста, немедленно ваше обещание. Основываясь на нем, мы связали себя обязательствами, потому что к нам предъявляются большие требования. Боровский». А 28 ноября заместитель статс-секретаря по иностранным делам Г. Бусше сообщил посланнику в Берне о том, что правительство в Петрограде терпит огромные финансовые затруднения и поэтому желательна высылка ему денег (Земан. Германия и революция в России. Документы от соответствующих чисел).

Примером искусного использования большевиками Германии с целью оказания давления на другие страны является попытка добиться с помощью Германии дипломатического признания советского правительства Швецией. Однако правительство Швеции, возможно под давлением Антанты, отказалось от официального признания, дав Германии отрицательный по существу, но вежливый по форме ответ, переданный в МИД Рицлером 11 декабря (Земан. Германия и революция в России. Док. от 11 декабря 1917).

2 (15) декабря посол США в Швеции Моррис сообщал в Госдепартамент, что ходят слухи о признании Советской России одной из нейтральных стран (Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1918. Russia. Vol. I. Washington, 1931. P. 286). Разумеется, речь шла именно о Швеции. Норвегия, по сведениям посла, признавать советское правительство не собиралась (Ibid. Р. 287). 11 (24) декабря посол передал в Вашингтон, что шведское правительство пока что не намерено признавать большевиков (Ibid. Р. 297). Аналогичные заявления были получены от норвежского, датского и голландского правительств (Ibid. Р. 298). 15 (28) декабря Государственный секретарь США Р. Лансинг уведомил генерального консула США в Москве Саммерса, что ни одно государство не намерено признавать большевистское правительство в Петрограде (Ibid. Р. 316). Всем американским дипломатам также предлагалось отказаться от каких бы то ни было официальных отношений с советскими дипломатическими представителями или бывшими русскими дипломатами, признавшими большевиков (Ibid. Р. 317).

Брестские переговоры и общественное мнение в Германии // Международная политика и мировое хозяйство. С. 94. Несколько позже справедливость такого вывода подтвердил бывший посол в Советской России Карл Гельферих: «Сильнейшей опорой большевистского правительства в это критическое время явилось, хоть и бессознательно и непреднамеренно, германское правительство. Уже самый факт заключения мира и возобновления дипломатических отношений с большевиками был воспринят в кругах небольшевистской России как моральная поддержка большевистского режима со стороны Германии. Явное стремление политики Берлина к лояльному сотрудничеству с большевиками в Великороссии; легкость, с которой господа, ведшие переговоры в Берлине с г-ном Иоффе, мирились с ущербом и уничтожением германской собственности и германских предприятий, причиняемым коммунистическими мероприятиями большевиков; легкомыслие, с которым известные германские публицисты пропагандировали мысль о необходимости для Германии путем содействия большевизму окончательно разрушить российское государство и сделать его бессильным на будущее время, – все это создавало и усиливало в России впечатление, неверное само по себе, будто Германия решила сохранить большевистский режим в Великороссии в целях окончательного уничтожения могущества России. В российских кругах эту политику считали вредной даже с точки зрения интересов самой Германии» (Гельферих К. Моя московская миссия. Публ. Ю. Фельштинского – Грани. Кн. 155. 1990. С. 288).

Shub D. Гешп. New York, 1948. P. 293.

Земан. Германия и революция в России. Док. № 114.

Ленинские высказывания о мировой революции можно цитировать бесконечно: «Русская революция была, в сущности, генеральной репетицией всемирной пролетарской революции» (Ленин В.И. Сочинения. 2-е изд. Т. 24. С. 121). «Мы никогда не скрывали, что наша революция только начало, что она придет к победному концу только тогда, когда мы весь свет зажжем таким же огнем революции» (Там же. Т. 25. С. 49). «Окончательно победить можно только в мировом масштабе и только совместными усилиями всех стран» (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 36. С. 335). «Мы никогда не делали иллюзий, что силой пролетариата и революционных масс какой-либо одной страны […] международный империализм можно свергнуть; это можно сделать только совместными усилиями пролетариата всех стран. […] Мы не обманывали себя, что добиться этого можно силами одной страны. Мы знали, что наши усилия неизбежно ведут к всемирной революции […]. Конечно, из теперешней войны империализму всего мира из ряда революций не выйти; иначе, как конечной победой социализма, эта война не кончится» (Пятый созыв Всероссийского Центрального исполнительного комитета. Стенографический отчет. Москва, 1918 г. Изд. ВЦИКа Советов Р., С, К. и К. депутатов. М., 1919. С. 68, 69, 73). Ленин смотрел много дальше, в будущее, за пределы границ, очерченных договорами: «Нам говорят, что Россия раздробится, распадется на отдельные республики, но нам нечего бояться этого […]. Для нас важно не то, где проходит государственная граница, а то, чтобы сохранить союз между трудящимися всех наций для борьбы с буржуазией каких угодно наций» (Ленин В.И. Сочинения. 4-е изд. Т. 27. С. 73). С верой на Запад смотрел и Троцкий. 8 (21) ноября он заявил на заседании ВЦИКа, что «самые оптимистические предположения оправдались. Немецкий рабочий класс отдает себе отчет в том, что происходит сейчас в России, быть может, даже лучше, чем эти события понимаются в самой России. Действия рабочего класса в России более революционны, чем его сознание; но сознание европейского рабочего класса воспитывалось в течение десятилетий […] он понимает, что у нас начинается новая эпоха всемирной истории» (Протоколы… II созыва. С. 42).

Там же. С. 52, 53.

Там же. С. 53.

«Наша игра еще не сыграна. […] Не для того мы свергали царя и буржуазию, чтобы стать на колена перед германским кайзером, чтобы склониться перед чужестранным милитаризмом и молить о мире. Если нам предложат условия, неприемлемые для нас […] противоречащие основам нашей революции, то мы […] партия большевиков и, надеюсь, левые эсеры, призовем всех к священной войне против милитаристов всех стран» (Там же. С. 127, 128).

Так, один из видных левых эсеров П.П. Прошьян считал, что победа революции в России «при данных условиях невозможна. Все, что делается в этом направлении, является лишь творчеством новых форм, долженствующих зажечь социальную революцию на Западе», а «в случае неудачи социальной революции на Западе русская революция обречена на разгром» (Железнодорожный съезд // Новая жизнь. 1917. 31 декабря (1918. 13 января). № 214 (208). Прошьян выступал на съезде с речью на вечернем заседании 29 декабря 1917 г.). Левый эсер Шифер в речи на I съезде ПЛСР в ноябре указывал, что уже самим фактом ведения переговоров с империалистическими державами революционеры «отступили от главных задач международного социализма вызвать всемирную революцию и заключить демократический мир с демократией всего мира». Причину этой «капитуляции» Шифер видел в слишком слабом интернационале. От нового Интернационала оратор требовал решительного выступления «с целью развязать мировую революцию» (Протоколы Первого съезда партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов). Изд. «Революционный социализм» при ЦК ПЛСР. М., 1918. С. 99). Камков, с рядом оговорок, тоже признавал, что «самая левая точка, на которой [раньше] стоял Ленин, […] несомненно капитулировала» (Там же) и что «вне мирового революционного движения, направленного на полное сокрушение капитализма, попытка культивировать социалистический питомник в России есть при самом благосклонном отношении – нелепость» (Наш путь. 1918. № 2. С. 219). С поддержкой лозунга мировой революции Камков выступил также на заседании ВЦИКа, одобрившем неуступчивость советской делегации в Брест-Литовске: «Наша сила не штыковая, мы опираемся на силу […] наших лозунгов […] Мы настойчивы потому, что сила русской революции […] – это слабость германского империализма. Я вполне разделяю уверенность в том, что германским империалистам не удастся с той легкостью, как раньше, повести немецкие войска против русской революционной армии […]. Гинденбург разобьется не о русские штыки, а о собственную демократию […]. Такая попытка германского генералитета переполнит чашу терпения германской демократии, взорвет тот пороховой погреб, на котором сидят германские империалисты […]. Наша сила в тех идеях, которые проводит русская революция […]. Вот почему мы всецело поддерживаем действия нашей мирной делегации, не пошедшей ни на какие компромиссные сделки с германскими империалистами» (Протоколы… II созыва. С. 167). За мировую революцию выступал левый эсер Карелин, заявивший, что Советская Россия должна «возглавить социалистическую революцию и восстановить братство трудящихся всего мира» (Там же. С. 130).

Так, против сепаратного мира выступил меньшевик-интернационалист Астров, доказывавший, что заключение мира «поможет только германскому империализму больше закрепить свою силу и в конце концов погубить русскую революцию» (Съезд железнодорожных рабочих // Новая жизнь. 1917. 16 (29) декабря. № 203 (197).

Коллонтай: «На то мы и интернационалисты, чтобы работать не на одну Россию, а на всемирный пролетариат. И мы верим, что революционный факел, поднятый над Россией, зажжет пламя революции всего мира» (Протоколы… II созыва. С. 130).

«Мы переговоры мирные будем вести не с представителями немецкого империализма, а с теми социалистами, усилиями которых будет низвергнуто германское правительство. Спор между нами и германскими империалистами должна решить революция» (Там же. С. 164).

«Если Россия заключит мир, то этот мир будет только перемирием. Социалистическая революция в России победит тогда, когда она будет окружена кольцом социалистических республик-сестер. Мир, заключенный с империалистической Германией, будет явлением эпизодическим. Он даст наибольшую передышку, после которой вновь закипит война» (Зиновьев Г. Сочинения. Л., 1925. Т. 7. Ч. 1. С. 490). «Советская власть, не дождавшись возникновения мировой революции, сочла необходимым вступить в переговоры с Вильгельмом. Эти переговоры – первый этап мировой революции» (Съезд железнодорожных рабочих. Доклад Зиновьева // Новая жизнь. 1917. 14 (27) декабря. № 201 (195).

Протоколы… II созыва. С. 31 – 32.

В этом разделе книги дан в переводе с английского и немецкого сводный текст избранных документов, в свое время опубликованных в сборниках: Germany and the Revolution in Russia 1915 – 1918. Documents from the Archives of the German Foreign Ministry / Edited by Z. A.B. Zeman. London, Oxford University Press, 1958; Ľallemagne et les problems de la paix pendant la premiere guerre mondiale. Documents extraits des archives de ľ Office allemand des Affairs etrangeres / Publ. et ann. par A. Schrerer et J. Grunewald. Liv. I – III. Paris, 1962 – 1976, а также архивных материалов, полученных историком и собирателем архивов Б.И. Николаевским и хранящихся в его архиве в Гуверовском институте при Стенфордском университете (Калифорния, США). Примечания редактора-составителя этого сборника отмечены в каждом конкретном случае как Примеч. Ю. Ф. Остальные примечания принадлежат редакторам английских, французских и немецких изданий.

А.Л. Гельфанд (Парвус; 1869 – 1924) – русско-германский социал-демократ. С 1890-х гг. член Социал-демократической партии Германии. В 1897 – 1898 гг. – редактор «Сашсишен арбайтерцайтунг». Идеолог первой русской революции, создатель теории перманентной революции, позднее подхваченной Троцким. После поражения революции эмигрировал. В Турции сделался преуспевающим бизнесменом. В Первую мировую войну жил в Германии, занимал прогерманскую позицию. С помощью германского правительства разбогател на поставках вооружения немецкой армии. Советник кайзеровского правительства по вопросам русской революции. В 1915 г. основал социалистический журнал «Ди клоке» («Колокол»). В Дании организовал институт по изучению последствий мировой войны, ставший крупнейшим шпионским центром, в работу которого были вовлечены многие русские революционеры. Одновременно использовал выделяемые Германией на институт деньги для финансирования русских революционеров. Претендовал на руководство революцией 1917 г., но был оттеснен Лениным. Пытался приехать в Россию, так как не доверял способностям Ленина, но впущен не был. Уехал в Швейцарию, где и умер. (Примеч. Ю. Ф.)

10 января 1915 г. статс-секретарь иностранных дел ответил: «Прошу принять д-ра Гельфанда в Берлине. Ягов». В тот же день МИД Германии разослал телеграммы в посольства Германии в Вене (№ 142), Константинополе (№ 66) и Бухаресте (№ 37) с требованием держать в секрете связь Парвуса с Бацарисом.

Курт Рицлер (Рюдорфер; 1882 – 1955) – германский дипломат, философ и публицист. С мая 1913 г. – постоянный помощник при министерстве иностранных дел. В августе 1914 г. был назначен в свиту кайзера в Ставке. В январе 1915 г. переведен в Имперскую канцелярию. В сентябре 1917 г. назначен консулом при посольстве в Стокгольме во главе вновь созданной русской секции. Отозванный в апреле 1918 г. в Берлин, тогда же отправился работать с графом Мирбахом, послом в Москве. После убийства Мирбаха в июле исполнял обязанности посла вплоть до отозвания в Берлин в августе 1918 г. Автор ряда работ по вопросам мировой политики. (Примеч. Ю. Ф.)

Готлиб фон Ягов (1863 – 1935) – германский дипломат, статс-секретарь иностранных дел в 1912 – 1916 гг. (Примеч. Ю. Ф.)

В.И. Ленин (1870 – 1924) – лидер большевизма, экстремистского крыла русского социал-демократического движения. Неудавшийся юрист, слабый экономист, банальный философ. Блестящий тактик партийной борьбы, гениальный организатор раскола. В апреле 1917 г. при посредстве германского правительства возвращается в Петроград. В июле из-за проезда через Германию и раскрывшихся связей с немцами, в частности и из-за проникшей в печать информации о получении большевиками от германского правительства денег, обвиняется Временным правительством в измене, скрывается от ареста, практического участия в организации переворота в Петрограде не принимает. Безупречный авторитет Ленина в партии – одна из не соответствующих истине легенд советской историографии. Ленин неоднократно был близок к тому, чтобы потерять власть над партией: в ноябре 1917 г., когда вопреки воле большинства ЦК настаивал на создании однопартийного правительства; весной 1918 г., когда настоял на подписании Брестского мира; в последние перед смертью месяцы, когда физически не был уже в состоянии вести борьбу против Сталина. (Примеч. Ю. Ф.)

Примеч. Ю. Ф. Остальные примечания принадлежат редакторам английских, французских и немецких изданий.

По просьбе МИДа Германии Гельфанду (Парвусу) была предоставлена свобода передвижения по Германии, ограниченная для иностранных подданных, и выдан паспорт, которым он мог пользоваться в нейтральных странах. Ранее А. Циммерман, заместитель статс-секретаря МИДа Германии, обратился с просьбой к министру финансов о предоставлении 2 млн марок на поддержку русской революционной пропаганды. Уже 11 марта им был получен благоприятный ответ. (Примеч. Ю. Ф.)

Просьба была удовлетворена 9 июля 1915 г.

льрих фон Брокдорф-Ранцау (1869 – 1928) – граф, германский дипломат. На дипломатической службе с 1894 г. В 1897 – 1901 гг. – секретарь германского посольства в Петербурге, затем в Вене. В 1901 – 1909 гг. – советник миссии в Гааге, затем советник посольства в Вене. В 1909 – 1912 гг. – генеральный консул в Будапеште, в 1912 – 1918 гг. – посланник в Копенгагене. С декабря 1918 г. по июнь 1919 г. – министр иностранных дел. В 1922 – 1928 гг. – первый посол Германии в СССР. (Примеч. Ю. Ф.)

Со времен Бисмарка имперский канцлер являлся одновременно и министром иностранных дел Германии. Ему помогали статс-секретарь иностранных дел и сначала один, а в годы Первой мировой войны два заместителя статс-секретаря иностранных дел. С декабря 1912 г. по ноябрь 1916 г. статс-секретарем иностранных дел был Ягов, до августа 1917 г. – Циммерман, до июля 1918 г. – Кюльман, до октября 1918 г. – Гинце. Заместителями статс-секретаря иностранных дел были с мая 1911 г. по ноябрь 1916 г. – Циммерман, затем, по октябрь 1918 г. – Штумм, одновременно с октября 1916 г. по декабрь 1918 г. – Бусше.

Миссии и консульства за границей были составной частью германского министерства иностранных дел. К началу войны 1914 г. при МИДе было 44 миссии. 9 из них имели статус посольств. После начала войны миссии по существу стали подчиняться Верховному главнокомандованию и потеряли многие свои мирные функции. Чиновники МИДа часто имели теперь воинские звания и переходили с дипломатической работы на военную и наоборот. Относительно не затронутыми этими изменениями оставались только миссии ряда нейтральных государств. Структура МИДа была изменена лишь после ноябрьской революции 1918 г., а в марте 1920 г. правительством Веймарской республики МИД Германии был полностью реорганизован. (Примеч. Ю. Ф.)

Гельфанд утверждал, что устойчивость рубля в России и за границей может быть поколеблена определенными мерами германского министерства финансов. См. доклад № 463, посланник в Копенгагене – канцлеру, 30 ноября 1915 г.

Карл Гельферих (1872 – 1924) – государственный деятель, дипломат, экономист. Его труд о деньгах часто упоминается с эпитетом «классический». С 1906 г. – один из директоров Анатолийской (Багдадской) железной дороги. С 1908 г. – директор Немецкого банка. С февраля 1915 г. – один из влиятельных членов правительства, сначала как статс-секретарь в министерстве финансов, затем – статс-секретарь внутренних дел и до ноября 1917 г. – вице-канцлер. Один из руководителей финансовой политики Германии в Первую мировую войну. В ноябре 1917 г. после образования правительства во главе с канцлером Гертлингом ушел в отставку, руководил работами по подготовке будущих мирных переговоров. Был назначен преемником Мирбаха на пост германского посла в России, куда отбыл из Берлина 26 июля. Однако 6 августа покинул Москву и больше уже в Россию не возвращался. (Примеч. Ю. Ф.)

А. Циммерман (1864 – 1940) – с 1906 г. – тайный советник миссии. В 1910 г. – руководитель Политического отдела. В 1911 – 1916 гг. – заместитель статс-секретаря МИДа Германии. С 1916 г. по август 1917 г. – статс-секретарь иностранных дел МИДа. (Примеч. Ю. Ф.)

А.Э. Кескюла (псевдоним – А. Штейн. Р. 1882), эстонский коммерсант, агент германского правительства. 18 июня 1917 г. покинул Германию из-за аннексии Германией эстонской территории. В 1940 г. еще жил в Стокгольме. (Примеч. Ю. Ф.)

А.И. Гучков (1862 – 1936) – лидер октябристов, депутат, а с 1910 г. председатель 3-й Государственной думы. В 1915 – 1917 гг. – председатель Центрального военно-промышленного комитета. Военный и морской министр первого Временного правительства (март-май 1917 г.). Выступал за продолжение войны с Германией. После Октябрьского переворота эмигрировал. (Примеч. Ю. Ф.)

Г.Е. Львов (1861 – 1925) – князь. Депутат 1-й Государственной думы. Председатель Всероссийского земского союза, один из руководителей Земгора. С марта по июль 1917 г. – председатель Совета министров Временного правительства. После большевистского переворота эмигрировал. (Примеч. Ю. Ф.)

А.Ф. Керенский (1881 – 1970) – по профессии адвокат, лидер фракции трудовиков в 4-й Государственной думе. С марта 1917 г. – эсер. Во Временном правительстве занимал различные министерские посты: юстиции (март – май), военного и морского министра (май – сентябрь), министра-председателя (с 8 июля) и Верховного главнокомандующего (с 30 августа). За время своего руководства окончательно подорвал доверие к демократическому правительству, авторитетом в глазах армии не пользовался никогда, а потому большевиками был сметен с легкостью. В последнюю минуту бежал из Зимнего дворца, пробовал при помощи Краснова вернуть себе власть. Потерпел неудачу и эмигрировал за границу. Открыто обвинял большевиков в государственной измене (намекая на сотрудничество с Германией). В последний период эмиграции – профессор Стенфордского университета в Калифорнии. (Примеч. Ю. Ф.)

В.В. Шульгин (1878 – 1976) – русский политический деятель, публицист. Один из руководителей правого крыла 2, 3 и 4-й Государственной думы. Член Временного комитета Государственной думы. После большевистского переворота эмигрировал. Использован советской политической полицией как провокатор в операции «Трест», затем вторично в конце Второй мировой войны, когда был арестован советскими карательными органами, возвращен в СССР, приговорен к заключению, но при этом призывал соотечественников за границей вернуться на родину. До 1956 г. отбывал заключение в концлагере. В 1960-х гг. использован как провокатор третий раз, когда по поручению правительства призывал эмигрантов отказаться от антисоветских взглядов. (Примеч. Ю. Ф.)

Видимо, речь идет о бароне Леопольде фон Хеннете. (Примеч. Ю. Ф.)

А.Н. Хвостов (1872 – 1918) – министр внутренних дел России в 1915 – 1916 гг. Представитель фракции правых в 4-й Государственной думе. Расстрелян советским правительством. (Примеч. Ю. Ф.)

Николай II, Романов (1868 – 1918) – последний российский император (1894 – 1917). Казнен по решению советского правительства. (Примеч. Ю. Ф.)

Фрейлина русского двора, заставшая начало войны в своем имении в Австрии, Васильчикова была связана не только с русскими, но и с австрийскими придворными кругами и была использована немцами как посредник. В течение 1915 г. она отправила Николаю II три письма с сообщением, что германский кайзер готов заключить с Россией сепаратный мир. В декабре того же года Васильчикова прибыла в Россию и пыталась добиться аудиенции у Николая. Николай, очевидно, отказался ее принять: Васильчикову выслали из Петербурга. (Примеч. Ю. Ф.)

Грузинское сепаратистское движение.

Барон Леопольд фон Хеннет (1876) – доктор юридических наук. Прикомандирован к австро-венгерскому военному атташе в Берне. (Примеч. Ю. Ф.)

Е. Цивин (Вейс) – социалист-революционер. До середины сентября 1916 г. работал на австро-венгров, затем на немцев. Во время Первой мировой войны жил в Швейцарии. На партийном эсеровском суде, состоявшемся в 1916 г. в присутствии Натансона и некоторых других эсеров-активистов, заявил, что Чернов знает о происхождении денег, имевшихся у Цивина и передаваемых им (видимо, не полностью) на нужды партии, и давать дальнейшие объяснения отказался. 23 октября 1917 г. Ромберг сообщил о слухах, циркулировавших в русских кругах в Швейцарии, что вернувшийся в Россию Цивин арестован Временным правительством по обвинению в государственной измене. (Примеч. Ю. Ф.)

В.М. Чернов (1873 – 1952) – один из основателей и ведущих теоретиков партии эсеров. В революционном движении с конца 1880-х гг. Участник Циммервальдской и Кинтальской конференций. В 1917 г. – министр земледелия во Временном правительстве. Председатель разогнанного большевиками Учредительного собрания. С 1920 г. в эмиграции. Во время Второй мировой войны участник движения Сопротивления во Франции. (Примеч. Ю. Ф.)

М.А. Натансон (псевдоним – Бобров; 1850 – 1919) – народник, затем член ЦК ПСР. В 1914 – 1918 гг. – интернационалист. Участник конференций в Циммервальде и Кинтале. Идеологически был близок большевикам. Один из организаторов раскола эсеровской партии и руководитель партии левых эсеров, формально образовавшейся уже после Октябрьского переворота. Эмигрировал. (Примеч. Ю. Ф.)

30 августа статс-секретарь иностранных дел одобрил просьбу о выдаче 25 тысяч франков, но оставил за собой принятие окончательного решения о дальнейших связях с Цивиным (телеграмма № 599). До января 1917 г., когда он через Германию отправился в Норвегию, Цивин еще три раза получал деньги, каждый раз по 25 тысяч франков. 19 февраля он вернулся в Берн. Его просьба о дополнительных 30 тысяч франков была отклонена 6 марта (телеграмма № 271). 17 марта Циммерман передумал и санкционировал выдачу денег, пообещав дальнейшие три выплаты по 5 тысяч франков.

Теобальд фон Бетман-Гольвег (1856 – 1921) – с июля 1909 г. по июль 1917 г. германский рейхсканцлер. После отставки отошел от политической деятельности. (Примеч. Ю. Ф.)

Часть текста не поддается прочтению. Подпись неразборчива. Та же подпись стоит и под документом от 12 декабря 1916 г. (см. ниже). (Примеч. Ю. Ф.)

ристиания, Христиания – в 1624 – 1924 гг. название Осло, столицы Норвегии. (Примеч. Ю. Ф.)

Герман Грейлих (1842 – 1925) – один из основателей Социал-демократической партии Швейцарии, лидер ее правого крыла, публицист. С 1869 по 1880 г. редактировал в Цюрихе социал-демократическую газету «Тагвахт» («Часовой»). В 1887 – 1925 гг. – секретарь Швейцарского рабочего союза. Член правления Социал-демократической партии Швейцарии. С 1902 г. – член парламента. Во время Первой мировой войны выступил против циммервальдской левой – международной группы социалистов, в 1915 – 1918 гг. выступавших за «превращение империалистической войны в войну гражданскую». (Примеч. Ю. Ф.)

А.Ф. Трепов (1862 – 1928) – в 1916 г. – председатель Совета министров. Преемник Штюрмера. После Октябрьского переворота находился в эмиграции. (Примеч. Ю. Ф.)

Б.В. Штюрмер (1848 – 1917) – председатель Совета министров, министр иностранных и внутренних дел правительства России в 1916 г. Сменен А.Ф. Треповым. (Примеч. Ю. Ф.)

С.Д. Сазонов (1860 – 1927) – министр иностранных дел России в 1910 – 1916 гг. В 1918 – 1919 гг. член правительства А.В. Колчака и А.И. Деникина. Затем в эмиграции. (Примеч. Ю. Ф.)

М.В. Родзянко (1859 – 1924) – один из лидеров октябристов. В 1911 – 1917 гг. – председатель 3-й и 4-й Государственной думы. В 1917 г. – председатель Временного комитета Государственной думы. После Октябрьского переворота – в эмиграции. (Примеч. Ю. Ф.)

П.Н. Милюков (1859 – 1943) – лидер кадетов, министр Временного правительства в марте – мае 1917 г. Эмигрировал в Париж, где был редактором «Последних новостей». (Примеч. Ю. Ф.)

А.В. Пешехонов (1867 – 1933) – русский общественный деятель, публицист. В начале 1900-х гг. близок к эсерам. С 1904 г. – член редакции кадетского журнала «Русское богатство», один из организаторов и лидеров партии народных социалистов. В мае-августе 1917 г. – министр продовольствия Временного правительства. После Октябрьского переворота стоял на антисоветских позициях. В 1922 г. выслан из Советской России. (Примеч. Ю. Ф.)

В.А Мякотин (1867 – 1937) – историк, публицист, один из лидеров партии народных социалистов. Член редакции кадетского журнала «Русское богатство». С 1922 г. в эмиграции. (Примеч. Ю. Ф.)

В.Г. Короленко (1853 – 1921) – русский писатель и публицист. В 1879 г. арестован по подозрению в связях с революционерами. В 1881 – 1884 гг. – в ссылке. Редактор журнала «Русское богатство». (Примеч. Ю. Ф.)

Н. Суханов (Гиммер Н.Н.; 1882 – 1940) – революционер, экономист, публицист, историк. С 1903 г. – эсер, с 1917 г. – меньшевик. Член Исполкома Петроградского Совета первого созыва. Вместе с Ю.М. Стекловым и Н.Д. Соколовым вел переговоры и заключил соглашение с комитетом Государственной думы о составе первого буржуазного правительства России. До 1920 г. примыкал к меньшевистской группе Мартова. Автор семитомной истории русской революции «Записки о революции» (Изд. З.И. Гржебина; Берлин; Пг.; М., 1922 – 1923). Пытался примириться с большевизмом и вступить в партию. Принят так и не был. Стал членом Коммунистической академии. В 1930 г. был из нее исключен, а в 1931 г. – выставлен обвиняемым на процессе меньшевиков и осужден как руководитель несуществовавшей подпольной меньшевистской организации. В 1939 г. осужден повторно. Умер в лагере. (Примеч. Ю. Ф.)

К.А. Гвоздев (1883) – меньшевик. В годы Первой мировой войны стоял на патриотических позициях. Председатель рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета. После Февральской революции член Исполкома Петросовета, товарищ министра, а затем министр труда во Временном правительстве. (Примеч. Ю. Ф.)

Рукопись телеграммы. Часть текста не поддается прочтению.

Доктор Карл фон Шуберт (1882), советник миссии с 27 января 1917 г. С 9 июля 1915 г. по 31 августа 1918 г. работал в миссии в Берне. (Примеч. Ю. Ф.)

Согласно немецким источникам, Колышко был в течение 15 лет личным секретарем барона Витте. В июне 1915 г. он приехал в Стокгольм и был представлен немецкому послу. Колышко выразил готовность вести в России в газете «Русское слово» пронемецкую мирную пропаганду. Брокдорф-Ранцау, находившийся тогда в Копенгагене, рекомендовал осторожно относиться к Колышко и его планам. В июле 1916 г. Колышко снова появился в Стокгольме, на сей раз в сопровождении князя Бебутова. С ними вел переговоры агент МИДа Боккельман. Во время этих переговоров стало ясно, что оба русских считают крайне желательным создание издательства, которое стало бы центром пронемецкой пропаганды. По мнению члена семьи гамбургских банкиров Варбурга, это был проект не только желательный, но и выгодный. Промышленник Гуго Стиннес был тоже заинтересован в переговорах между русскими и Боккельманом, но относился ко всему этому делу, особенно на начальной стадии, враждебно. Стиннес хотел играть ведущую роль, но немецкий посол в Стокгольме Люциус считал, что Боккельман, имевший связи с крупными русскими деятелями, более подходящая фигура для ведения переговоров, чем агенты Стиннеса в Стокгольме Тренк и Ферман.

12 августа 1916 г. Стиннес и Боккельман наконец пришли к компромиссу. Стиннес согласился одолжить Боккельману 2 миллиона рублей на финансирование издательства в России. Через два дня статс-секретарь иностранных дел Ягов и Стиннес подписали в Берлине соглашение, по которому МИД имел право контролировать мероприятие в том смысле, в каком это затрагивало отношения между Германией и Россией. Похоже что часть денег, предназначенных на ведение в России пронемецкой пропаганды, попали через Колышко в газету Максима Горького «Новая жизнь». В одном из своих отчетов Стиннесу Ферман писал: «Новая жизнь» начала выходить только сейчас (май 1917), и поэтому кажется оправданным предположение, что с этим связан наш друг. Он, вероятно, побуждает Горького работать по чисто социал-демократическим линиям, чтобы сохранить «Луч» в резерве для себя».

До своего ареста Временным правительством летом 1917 г. Колышко еще раз приезжал в Стокгольм и встречался там с Эрцбергером. См. также приложение к документу Эрцбергера от 31 марта 1917 г.

М. Эрцбергер (1875 – 1921) – видный германский социал-демократ, агент германского правительства. В октябре – ноябре 1918 г. – член правительства. От имени Германии подписал Компьенское перемирие 1918 г. В 1919 – 1920 гг. – министр финансов. Убит террористами организации «Консул». (Примеч. Ю. Ф.)

Известия о русской революции прибыли в западные страны с опозданием, вызванным трудностями передачи информации.

Циммерман ответил 17 марта 1917 г. в 23.45: «Эрцбергер выехал. Дело Колышко будет вестись из Стокгольма».

Эриф фон Скавениус (1877 – 1940) – в то время министр иностранных дел Дании. (Примеч. Ю. Ф.)

На полях рукой Вильгельма II написано: «Но он ведь должен был поехать туда несколько недель тому назад! И давно уже был бы там! Все это результат медлительности в решениях, которой подвержены все Холыптейнеры по глюсбургишской линии!»

Валленберг – член шведского правительства, представитель одного из богатейших родов Швеции, контролировавшего банки и страховые компании, связанного с крупнейшими концернами Западной Европы. (Примеч. Ю. Ф.)

Неклюдов – русский посол в Швеции. (Примеч. Ю. Ф.)

Вильгельм Янсон (1877 – 1923) – по национальности швед, участник немецкого социалистического движения. Во время войны – член Генеральной комиссии профсоюзов Берлина. В 1905 – 1919 гг. вместе с П. Умбрейтом был редактором Correspondenzblatt der Generalkommission der Gewerkschaften Deutschlands («Корреспондентский листок генеральной комиссии профсоюзов Германии»). С конца 1919 г. – атташе по социальным вопросам при шведской миссии в Берлине. Стоял на точке зрения, что победа Германии в Первой мировой войне была бы в интересах рабочего класса.

Барон Гельмут Люциус фон Штедтен (1869 – 1934) – германский посланник в Стокгольме с 18 марта 1915 г. Первые сведения о подготовке Февральского переворота также пришли от Люциуса. 23 февраля он сообщал из Стокгольма: «Я слышал от важного деятеля Антанты, который только что прибыл сюда из Петрограда, что там готовится крупная внутриполитическая перемена. События огромной важности ожидаются еще в этом месяце». (Примеч. Ю. Ф.)

Н.С. Чхеидзе (1864 – 1926) – один из лидеров меньшевистской партии, депутат 3-й и 4-й Государственной думы от Тифлисской губернии. В 4-й Думе – глава социал-демократической фракции. После Февральской революции – председатель Петросовета. После большевистского переворота и провозглашения независимой Грузии – председатель Учредительного собрания Грузии, член грузинского правительства, член Закавказского сейма. В 1921 г., после оккупации Грузии советской армией, эмигрировал в Париж. (Примеч. Ю. Ф.)

Замечание на полях: «Так как нас обвиняют в таких намерениях, чтобы поссорить нас с социалистами, мы должны поддержать социалистов (Керенского и др.) против Антанты и Милюкова и как можно скорее войти с ними в контакт. Вильгельм».

Замечание на полях рукой Вильгельма II: «Об этом уже отдан приказ, так как фельдмаршал (так же, как и я) придерживается того же мнения».

Замечание на полях рукой Вильгельма II: «Можно было бы наладить передачу сообщения с фронта на фронт (летчики с газетами, евреи) о том, что мы ни в коем случае не собираемся вмешиваться в события или как-то мешать им».

В. Радославов (1854 – 1929) – премьер-министр Болгарии в 1886 – 1887 и в 1913 – 1918 гг. Один из основателей и лидеров (1807) либеральной партии (так называемых радославистов), существовавшей до 1920 г. Проводил прогерманскую политику. В 1918 г. эмигрировал в Германию. (Примеч. Ю. Ф.)

Джордж Уильям Бьюкенен (1854 – 1924) – английский дипломат. В 1910 – 1918 гг. – посол в России, в 1919 – 1921 гг. – посол в Италии. В 1921 г. вышел в отставку. (Примеч. Ю. Ф.)

Наполеон I Бонапарт (1769 – 1821) – французский император в 1804 – 1814 и марте – июне 1815 г. (Примеч. Ю. Ф.)

Гиальмар Брантинг (1860 – 1925) – шведский социалист и государственный деятель, лидер Социал-демократической партии Швеции, один из организаторов 2-го Интернационала. В 1887 – 1917 гг. (с перерывами) – главный редактор Social Demokraten («Социал-демократ»). В 1887 – 1925 гг. – депутат риксдага. Занимал проантантовскую позицию, являясь, видимо, агентом Антанты. Председатель Стокгольмской конференции 2-го Интернационала (апрель – июль 1917 г.). В 1917 г. вошел в коалиционное либерально-социалистическое правительство Эдена. В 1920, 1921 – 1923 и 1924 – 1925 гг. возглавлял социал-демократическое правительство Швеции. (Примеч. Ю. Ф.)

Гуго Стиннес (1870 – 1924) – крупный германский промышленник. С 1920 г. – член рейхстага, один из лидеров «немецкой народной партии». (Примеч. Ю. Ф.)

1 апреля 1917 г. министерство иностранных дел послало в министерство финансов просьбу о дополнительных 5 миллионах марок на политические цели в России. Эта просьба была удовлетворена 3 апреля. Принимая во внимание размер этой суммы, граф Родерн, новый министр финансов, запросил министерство иностранных дел, на что тратятся эти деньги. И опять, по соображениям секретности, дело было улажено устно.

На полях документа следующая запись: «Устно использовано в разговоре с господами Шейдеманом и Эбертом, которые завтра отбывают в Копенгаген для переговоров с господином Штаунингом. Я порекомендовал им вести пропаганду за мир, не обсуждая при этом отдельные вопросы, а именно – вопрос о предполагаемых аннексиях. Я особенно подчеркнул, что мы заинтересованы в Курляндии и Литве. Они обещали никак не связывать себя на этот счет. Вообще, я напомнил Шейдеману его же собственные слова, сказанные им в рейхстаге: «Наивен тот, кто думает, будто эту войну можно закончить, не сдвигая пограничных столбов». Циммерман, 4 апреля».

Ответ: телеграмма № 260, Берлин, 10 апреля. «Русские эмигранты из Швейцарии прибудут в Засниц в среду днем. Циммерман».

Доктор Адольф Мюллер (1865 – 1943) – врач. Член СДПГ, депутат Мюнхена от социал-демократов. В 1915 г. – сотрудник Парвуса при основании «Ди клоке». Друг Парвуса. В 1919 – 1933 гг. – германский посланник и полномочный министр германского рейха в Берне. (Примеч. Ю. Ф.)

Карл Георг фон Тройтлер (1858 – 1933) – прусский посланник в Мюнхене. С 18 октября 1910 г. – действительный тайный советник. До 6 июля 1916 г. – представитель МИДа при Ставке Верховного Главнокомандования. (Примеч. Ю. Ф.)

Филипп Шейдеман (1865 – 1939) – лидер большинства немецких социал-демократов, во время войны – председатель социал-демократической фракции в рейхстаге. В феврале – июне 1919 г. возглавлял коалиционное правительство Веймарской республики. После 1921 г. отошел от активной политической деятельности. (Примеч. Ю. Ф.)

Фридрих Эберт (1871 – 1925) – член правления Германской социал-демократической партии с 1905 г. С 1913 г. – один из его председателей. 9 ноября 1918 г. стал преемником принца Макса Баденского на посту рейхсканцлера. 10 ноября вошел в Совет народных уполномоченных, заключил соглашение с Генштабом о вводе войск в Берлин для подавления революции. С 1919 г. – президент Германии. (Примеч. Ю. Ф.)

Вильгельм фон Штумм (1869-1935) – в 1911-1916 гг. – руководитель Политического отдела, с 22 ноября 1916 по 8 августа 1917 г. – заместитель статс-секретаря МИДа. (Примеч. Ю. Ф.)

Оттокар Чернин (1872 – 1932) – граф, министр иностранных дел Австро-Венгрии с декабря 1916 по апрель 1918 г. (Примеч. Ю. Ф.)

Не публикуется. Телеграмма предупреждала Вену о намерении немецкого правительства предложить королю Болгарии Фердинанду совместную декларацию Центральных держав, где в ответ на декларацию русского Временного правительства провозглашалась бы готовность заключить почетный мир с Россией.

Борис III (1894-1943) – кронпринц, а в 1918-1943 гг. – царь Болгарии. (Примеч. Ю. Ф.)

Фердинанд I Кобургский (1861 – 1948) – с 1887 г. – князь, а в 1908 – 1918 гг. – царь Болгарии. Основатель династии Кобургов, из немецкого княжеского рода. Вел прогерманскую политику. Отрекся от престола из-за начавшейся в стране революции. (Примеч. Ю. Ф.)

Вернер барон фон Грюнау (1874 – 1957) – действительный советник миссии с сентября 1916 г. до окончания Первой мировой войны, представитель МИДа при кайзере. (Примеч. Ю. Ф.)

Речь идет о телеграмме № 403 барону фон Ромбергу от Циммермана.

Роберт Гримм (1881 – 1958) – один из лидеров Социал-демократической партии Швейцарии. В 1909 – 1918 гг. – ее секретарь. В. 1909 – 1918 и 1928 – 1932 гг. – главный редактор газеты «Бернер тагвахт» («Бернский часовой»), органа швейцарских социал-демократов. С 1911 г. – член швейцарского парламента. В сентябре 1914 г. содействовал въезду Ленина в Швейцарию. Участник Циммервальдской и Кинтальской конференций. Председатель Интернациональной социалистической комиссии. Агент германского правительства. В апреле 1917 г. предпринимал попытки содействовать заключению русско-германского сепаратного мира. Как агент германского правительства выслан Временным правительством из России. Один из организаторов так называемого «двухсполовинного» Интернационала. В 1945 – 1946 гг. – председатель Национального совета Швейцарии. (Примеч. Ю. Ф.)

Статс-секретарь иностранных дел посланнику в Копенгагене, телеграмма № 250, Берлин, 6 апреля 1917 г. «Благодарю за письмо. К сожалению, Гельфанд уехал раньше, чем я смог его увидеть. Циммерман».

Заметка на полях: «Д-р Гельфанд получил письмо с приглашением».

Эрнст Лангверт фон Зиммерн (1865 – 1942) – барон, доктор юридических наук, действительный тайный советник миссии. Политический советник МИДа в 1910 – 1918 гг., с ноября 1916 г. – руководитель Политического отдела министерства иностранных дел. (Примеч. Ю. Ф.)

Гуревич – варшавский промышленник, в квартире которого в Стокгольме жил Колышко. В документе везде указаны лишь инициалы участников беседы, но очевидно, что «И. К.» – это Иосиф Колышко, «Б» – Бебутов, «Г» – хозяин квартиры Гуревич. При переводе документа с немецкого для удобства читателя все инициалы были нами расшифрованы и даны полностью. (Примеч. Ю. Ф.)

Альберт Тома (1878 – 1932) – французский политический деятель, социалист, масон. В 1915 – 1917 гг. – министр по делам вооружений Франции. После Февральской революции приезжал в Россию и по масонской линии пытался воздействовать на Временное правительство, настаивая на продолжении войны. В 1919 г. – один из организаторов Бернского интернационала. В 1919 – 1932 гг. возглавлял Международное бюро труда при Лиге наций. (Примеч. Ю. Ф.)

Д.О. Бебутов (1859 – 1917) – князь. Один из учредителей масонских лож в России, друг М.М. Ковалевского. Сочувствовал социал-демократии, собирал документы, относящиеся к революционному движению, и архив свой завещал РСДРП. Временным правительством арестован по подозрению в незаконных контактах с представителями Германии и государственной измене. (Примеч. Ю. Ф.)

Г.В. Плеханов (1856 – 1918) – один из руководителей «Земли и воли», «Черного передела». Организатор марксистской группы «Освобождение труда». Один из основателей РСДРП и газеты «Искра». В эмиграции с 1880 г. После II съезда РСДРП – один из лидеров меньшевизма. В Первую мировую войну – оборонец, руководитель меньшевистской группы «Единство». В 1917 г. вернулся в Россию, поддержал Февральскую революцию. К большевистскому перевороту, как таковому, отнесся отрицательно, но против большевиков не выступил, загипнотизированный страхом возможной контрреволюции. Остался на социал-демократических позициях. Незадолго перед смертью снова эмигрировал, в Финляндию, где 30 мая умер в санатории от туберкулеза. По указанию Ленина был похоронен в Петрограде. (Примеч. Ю. Ф.)

Гуго Стиннес.

Не идентифицирован.

Эрих Людендорф (1865 – 1937) – прусский генерал, в Первую мировую войну – помощник генерала Гинденбурга. С августа 1914 г. – начальник штаба Восточного фронта. Фактически руководил военными действиями Восточного фронта в 1914 – 1916 гг. С 29 августа 1916 по 26 октября 1918 г. – первый генерал-квартирмейстер при Верховном главнокомандовании, то есть фактический командующий всеми вооруженными силами Германии. Участник Капповского путча в 1920 г., соучастник фашистского путча 1923 г. в Мюнхене. (Примеч. Ю. Ф.)

Международная конференция социалистов по просьбе голландских членов исполнительного комитета Интернационала, собравшихся в Гааге 15 апреля 1917 г., должна была состояться 15 августа 1917 г.

Замечание на полях: «Мы продвинемся вперед только на основе проведенного здесь совещания с Чернином, представителем австро-венгерского и нашего Верховного главнокомандования. Бетман-Гольвег».

На проекте телеграммы пометка: «Отложена после доклада Грюнау 26 апреля». Ниже приводим текст телеграммы: «Фельдмаршал фон Гинденбург сегодня представил мне отчет Эрцбергера с условиями русских, которые он не завизировал. Эти условия противоречат моим уже высказанным ранее мнениям и невозможны и возмутительны как с военной точки зрения, так и с политической. Я вправе полагаться на то, что МИД тщательно проверяет своих агентов, высылаемых ими на дело, с точки зрения их благонадежности и затем снабжает их одобренными мною и абсолютно обязательными для них инструкциями. Своим своеволием Эрцбергер поставил нас в такое положение, что, если русские согласятся на его предложение, я буду вынужден дезавуировать их и навлеку на себя обвинения в измене. Его поступок наносит вред нашей пропаганде в окопах, представляя собой полную противоположность рекомендуемым там установкам. Никаких предложений, кроме тех, что были сделаны на последнем совещании с моим участием, быть не должно. Я должен быть постоянно в курсе относительно людей, которых посылают, и относительно их задач, так же как армия меня ежедневно информирует о пропаганде в окопах. Заявление «Норддойче альгемайне цайтунг» расплывчато и неопределенно и, как отметили все сегодняшние газеты, совершенно неудовлетворительно, однако послужит поводом к вопросам и сомнениям, а также к бесплодным обсуждениям, которых следовало бы избежать. Выясняется, что я был совершенно прав, предложив сделать прессе заявление, что на проходивших в Крейцнахе под председательством Его Величества переговорах Верховного главнокомандования с правительством о мероприятиях при заключении мира было достигнуто полное согласие, и тем самым дать народу ясность, которую он хочет и должен иметь. При этом можно было сказать, что по соображениям военного порядка сообщить подробности об этих переговорах пока еще нельзя. Условия Эрцбергера следует как можно скорее объявить через соответствующие средства как непригодные. Подобное своеволие посредника недопустимо и не должно более повторяться. Вильгельм».

Вильгельм II Гогенцоллерн (1859 – 1941) – германский император и прусский король в 1888 – 1918 гг. После ноябрьской 1918 г. революции в Германии эмигрировал в Голландию. (Примеч. Ю. Ф.)

Георг Ледебур (1850 – 1947) – германский социал-демократ, голосовавший в 1914 г. в рейхстаге против выделения германскому правительству военных кредитов. Член рейхстага с 1900 по 1918 г. Участник Циммервальдской конференции. В 1916 – 1917 гг. присоединился к «независимым» социал-демократам. (Примеч. Ю. Ф.)

Некоторые места в документе расшифровать не удалось.

Эдуард Давид (1863 – 1930) – экономист, один из лидеров правого крыла германской социал-демократии, выступал за ревизию марксизма в аграрном вопросе. Один из основателей журнала «Социалистише монатшефте» («Социалистический ежемесячник»). В 1903 г. издал книгу «Социализм и сельское хозяйство», которую Ленин назвал «главным трудом ревизионизма в аграрном вопросе». С 1903 г. – депутат рейхстага. В 1919 г. вошел в первое коалиционное правительство Германской республики. В 1919 – 1920 гг. – министр внутренних дел, в 1922 – 1927 гг. – представитель правительства в Гессене. (Примеч. Ю. Ф.)

Некоторые места в документе расшифровать не удалось.

8-я армия. (Примеч. Ю. Ф.)

Ю.М. Стеклов (Нахамкис, 1873 – 1941) – в социал-демократическом движении с 1893 г. В 1917 г. – член Исполкома Петросовета, с 1917 г. – редактор «Известий» и ряда других изданий. Член Президиума ВЦИКа, член ЦИКа СССР. Репрессирован. (Примеч. Ю. Ф.)

М.В. Алексеев (1857 – 1918) – русский генерал от инфантерии (1914). В Первую мировую войну начальник штаба Юго-Западного фронта, командующий Северо-Западным фронтом, с 1915 г. – начальник штаба Ставки. В марте – мае 1917 г. – Верховный главнокомандующий русской армией. Первый главнокомандующий Добровольческой армией. (Примеч. Ю. Ф.)

Пометка рукой Циммермана: «Один член социалистической партии и один член какой-нибудь другой».

Доктор Курт фон Лерснер (1883 – 1954) – барон, в 1917 г. – секретарь миссии, с 11 апреля 1918 г. – советник миссии. Представитель МИДа при Ставке в 1916 – 1918 гг. (Примеч. Ю. Ф.)

Доктор Диего фон Берген (1872 – 1943) – с 12 апреля 1915 г. действительный советник миссии и советник Политического отдела МИДа. (Примеч. Ю. Ф.)

Ответ Бергена: телеграмма № 569; Берлин, 12 мая. «В ответ на частное письмо Шуберта: у меня нет связей с ними. Берген. Бусше».

Байер – агентурный псевдоним Карла Моора (1853 – 1932) – швейцарского социал-демократа, по национальности немца; одного из ведущих тайных сотрудников германского правительства. В 1917 г. Моор был связным между германским правительством и русскими революционерами. В рамках общей германской политики, направленной на организацию революции в России и вывод ее таким образом из войны, организовывал переезд Ленина и других пораженцев в Россию. Сотрудничеством с германским правительством скомпрометировал себя в глазах многих социал-демократов Западной Европы и после окончания Первой мировой войны вынужден был эмигрировать в Россию, где и умер в санатории для старых большевиков. (Примеч. Ю. Ф.)

Г.Л. Шкловский (1875 – 1937) – по профессии химик. В партии с 1898 г. С 1908 г. – в эмиграции в Швейцарии. В 1912 г. – большевистский делегат на Базельском интернациональном социалистическом конгрессе. Один из организаторов Бернской конференции большевистских партийных руководителей. Вернулся в Россию к Октябрьскому перевороту. В 1918 г. вновь прибыл в Швейцарию, теперь уже в составе советской дипломатической миссии. На дипломатической работе находился до 1925 г. Расстрелян. (Примеч. Ю. Ф.)

П.Б. Аксельрод (1850-1928) – народник, затем член РСДРП. Во время Первой мировой войны – член меньшевистского Организационного комитета. Участник Циммервальдской (5 – 8 сентября 1915 г.) и Кинтальской (24 – 30 апреля 1916 г.) конференций. После Октябрьского переворота – один из руководителей меньшевиков. Умер в эмиграции. (Примеч. Ю. Ф.)

Военный атташе Германии в Берне Вальтер Нассе. (Примеч. Ю. Ф.)

Просьба была удовлетворена (телеграмма № 299 от госсекретаря в Гаагу 25 мая 1917 г.): «В ответ на отчет А2026. Можете выдать г-ну Футрану 3000 гульденов. Циммерман».

Заметка на полях рукой Циммермана: «Согласен». Дитрих Бетман-Гольвег 2 июня телеграфировал в МИД: «Советник Гоффман передаст советнику Гримму пункты нашей мирной программы в самых общих чертах, как общее впечатление от разговоров, чтобы не казалось, будто он дает Гримму задание».

Дитрих фон Бетман-Гольвег (1877 – 1933) – двоюродный брат рейхсканцлера, советник миссии. С 24 декабря 1916 г. – первый секретарь посольства в Берне. (Примеч. Ю. Ф.)