Германия и революция в России. 1915–1918. Сборник документов - стр. 35

Что касается успехов революционной пропаганды, то информация, которую мне передал Цивин, во многом совпадает с тем, что я слышал из другого источника, а именно от Кескюлы.

Цивин будет крайне сожалеть, если ему внезапно придется прекратить поддержку своих друзей. Вся организация хорошо налажена, и будет очень жаль, если большая часть этой организации распадется. Его товарищи по партии едва ли могут рассчитывать на получение необходимых средств от какой-либо третьей стороны. И все-таки он хочет попытаться достать средства в Стокгольме и будет очень благодарен, если ему разрешат транзитный проезд через Германию, так как трудно рассчитывать на то, что ему удастся попасть в Стокгольм через Англию, поскольку в последнее время английские власти лишь в исключительных случаях разрешают русским транзитный проезд в Стокгольм. Правда, он опасается, что, если он поедет через Германию, это может скомпрометировать его перед товарищами по партии. Конечно, они не должны знать, что он связан с нами и с австрийцами.

На мой вопрос, какие средства ему необходимы для продолжения работы, он ответил, что ему надо 25 000 франков, этого хватит на 3 – 4 недели. Но эту сумму надо получить как можно скорее, так как он и сейчас уже на три недели задержал не по своей вине выплаты своим друзьям и должен однозначно сказать им, могут они и в дальнейшем рассчитывать на его поддержку или нет.

Разумеется, я ограничился тем, что выслушал господина Цивина, не давая ему никаких обещаний. Я не знаю, поддерживаем ли мы отношения с русскими социалистами, и поэтому не могу судить о том, желательно ли для нас иметь контакты с господином Цивиным. Но, судя по тому, что мне рассказал о Цивине барон Хеннет, мне кажется, есть гарантия того, что через Цивина мы сможем наладить полезные контакты с эсерами. А в том, что из таких контактов мы могли бы извлечь пользу, нет никаких сомнений. Разумеется, трудно предсказать, на что мы здесь можем рассчитывать помимо получения всякого рода информации о России, будут ли люди Цивина вести активную деятельность. По мнению барона Хеннета, нет никаких причин сомневаться в утверждении Цивина, что партии эсеров удастся значительно приблизить окончание войны. Сам Цивин говорит – и, по моему мнению, это говорит в его пользу, – что еще не может с уверенностью сказать, каких успехов добьются его друзья и когда эти успехи будут иметь решающее значение. Это зависит от общего развития ситуации. Но я совершенно уверен, что со временем их деятельность принесет успех.

Поскольку я недостаточно осведомлен о ситуации в России, предоставляю принятие решения по вопросу о необходимости контактов с господином Цивиным на усмотрение Вашего превосходительства. Во всяком случае, я бы посоветовал поддерживать связь с Цивиным, вначале в качестве эксперимента, и посмотреть, какие результаты будут через несколько недель. Контакты с Цивиным имеют то преимущество, что он сам является активным членом русской партии, и никто не подозревает, что он поддерживает отношения с нами, в то время как агенты, связи которых с нами не являются тайной, не пользуются доверием партии и, следовательно, не получают актуальной информации и не могут влиять на развитие ситуации. Было бы жаль, если бы нам так и не удалось использовать созданный с помощью австрийских средств аппарат, не говоря уже о том, что отсутствие субсидий привело бы к значительному сокращению пропаганды в России, которая, без сомнения, служит нашим целям.