Размер шрифта

Герман и Доротея - стр. 1

* * *

Каллиопа

Судьба и участие

«Я не видал, чтобы рынок и улицы были так пусты.

Будто метлою прошлись по городу нашему, будто

Вымер он… Жителей в нем и полсотни, кажись, не осталось:

Что любопытство творит! Полетели вперед, как шальные.

Чтобы хоть глазом взглянуть на обозы беженцев бедных.

Добрый час до пути, где печальные тянутся фуры,

Но устремилась толпа, задыхаясь от зноя и пыли.

Я же с места не сдвинусь, чтоб видеть злосчастную долю

Честных людей, принужденных тащиться с добром уцелевшим.

Бросив родные места за Рейном, к нам перебраться,

В мирные наши углы, и по этой цветущей долине

Путь совершать, повинуясь изгибам ее прихотливым.

Ты поступила похвально, жена, что по добросердечью

С сыном послала одежду, а с ней кое-что из съестного

Людям, попавшим в беду. Пособлять – добродетель имущих.

Ишь, как малец покатил, как славно правит конями!

Знаешь, неплох шарабан! Новехонек, прочен, удобен.

Четверо в нем поместятся да спереди кучер на козлах.

Нынче один он поехал и тут же свернул в переулок», –

Так, опустясь на скамью у дома, насупротив рынка,

Молвил супруге довольный хозяин «Льва золотого».

И отвечала хозяйка разумно и простосердечно:

«Я расстаюсь, муженек, неохотно с тряпицею каждой.

Мало ль что может случиться – ее и за деньги не сыщешь,

Ежели надобность будет. Сегодня ж с открытой душою

Много я собрала рубашек и старого платья.

Нитки живой, говорят, на тех бедняках не осталось.

Я повиниться должна. Ведь кое-чего не хватает

И у тебя в гардеробе… Хотя бы халата из ситца

В пестрых индийских цветах, на фланелевой теплой подкладке.

Знаешь ли, он прохудился и стар, да и вышел из моды».

Но отвечал, усмехаясь, жене добродушный хозяин:

«Все-таки жаль мне халата: хоть старенький был он, признаться,

Да настоящий, индийский. Такого теперь не достанешь.

Бог с ним, его не носил я. Ведь нынче хотят, чтоб мужчина,

Встав, надевал сюртук, в длиннополый кафтан наряжался,

Ногу сжимал башмаком – не в чести колпаки и пантофли».

«Глянь, – возразила жена, – уже возвращаются люди

С тракта большого. Должно быть, обозы проехали дальше.

Как башмаки у всех запыленны! Как раскраснелись

Лица… Бредут, отдуваясь, фулярами пот утирая.

Нет уж, так далеко, да в жару, на зрелище это

Не побегу я глазеть. С меня и рассказов довольно!»

Многозначительно глянув, в ответ отозвался хозяин:

«Ну, не скажи! Погода отменная нынче для жатвы,

Хлеб мы сухим уберем, как сухим недавно убрали

Сено. На́ небе ясном и тучки нет на примете.

И спозаранку хлеба ветерок овевает прохладный.

Установилась погода. Пшеница наша доспела.

Завтра снимать урожай мы примемся, с помощью божьей».

Так говорил он; меж тем обыватели шли через рынок,

Всё прибывая в числе, по домам растекаясь неспешно.

Вот и сосед с дочерьми пересек оживленную площадь,

Резвых коней осадив у ворот подновленного дома,

Наискосок от трактира. Купец богатейший в округе,

Ехал он в легкой коляске (ландауской чистой работы).

Людными улицы стали, то был городок населенный.

Много в нем фабрик имелось, ремесла в нем процветали.

Так у ворот сидела чета, благодушно толкуя,

Острым словечком порой забавляясь насчет проходящих.

Тут обратилась к супругу хозяйка достойная, молвив:

«Видишь, пастор идет, а с ним и почтенный аптекарь,

Добрый сосед наш. От них до подробности все разузнаем,

Что им увидеть пришлось и что видеть не радует сердца».

Дружески оба они подошли и чете поклонились,

На деревянную лавку под вывеской самой присели

Пыль с башмаков отряхнуть, обмахнуться платками от зноя.

После приветствий взаимных аптекарь, молчанье нарушив,

С видом достаточно хмурым взглянул на прохожих и начал:

«Люди всегда таковы. Меж ними различья не вижу –

Рады пойти поглазеть, если с ближним беда приключится.

Каждого тянет взглянуть на свирепое пламя пожара

Или потешиться страхом преступника, ждущего казни,

Так вот любой и нынче бежит поглядеть на несчастье

Беженцев бедных, а сам-то и в мыслях того не имеет,

Что испытаньям таким подвергнется тоже, быть может.

Страница 1

На следующую страницу