Герцогиня Чёрной Башни. Хроники Паэтты. Книга II - стр. 61
Глава 8. Солана
Жить на берегах Алийи было уделом не для слабаков, и дано не каждому. Снежные зимы, когда невысокие постройки колонов заносило едва не по крыши, и вместе с тем – знойное, влажное лето. Полчища мошки, от укусов которой вздувались болезненные волдыри, не говоря уж о комарах, слепнях и прочей гнуси, что плодилась в небольших заводях, остающихся после весеннего разлива реки, а также в множестве болот, постепенно переходящих в одно сплошное, именуемое Симмерскими болотами. Слишком топкая почва, чтобы в ней уютно чувствовали себя злаки и фруктовые деревья. Каждый клок пригодной для земледелия земли приходилось с боем отбивать у разраставшихся повсюду кустарников и буйных трав, забивавших более слабые растения, приручённые людьми.
Здесь человеку приходилось воевать каждодневно. Воевать с этой сорвавшейся с привязи природой – с климатом, землёй, водой, лесами… Всё необходимое для жизни приходилось буквально вырывать из цепких лап неприветливого окружающего мира. Это сказывалось на здешнем населении. Даже в столице простолюдины не могли похвастаться большой продолжительностью жизни – как правило, человек в шестьдесят считался уже дряхлым стариком, а большинство не доживало и до этого возраста…
Здесь, на берегах Алийи, женщина считала себя счастливой, когда доживала до сорока, ибо к этому сроку она уже успевала прожить свою полную тяжких трудов жизнь, вырастить с полдюжины детей, похоронив ещё столько же, и увидеть первых внуков. Местных девочек выдавали замуж обычно не позже четырнадцати, и вся их дальнейшая жизнь была бесконечной чередой родов и изматывающей работы.
Солане было почти шестнадцать, но она до сих пор не была замужем. Хвала богам, её отец настолько обожал дочь, что потакал всем её прихотям, а матушка, которая могла бы сказать своё веское слово, померла лет семь назад от алой лихорадки. У Соланы было ещё двое старших братьев и сестра, которая была моложе её на два года, однако уже пару месяцев как была замужем за этим неуклюжим Борни – олухе с отвислыми губами и лопоухими ушами. Ох и хохотала же Солана над выбором сестры, но ту было не переубедить – лучше уж такой муж, чем сидеть в старых девах, как старшая!
Сколько раз уже сватались местные женихи к самой Солане! Сколько раз отец осторожно, издали заводил разговор то о рыбаке Джейле, то о лесорубе Кёрсте, то ещё о каком-нибудь деревенщине, что, влажно поблёскивая глазами, разглядывал упругое, ладно слепленное тело девушки, неизменно наряженное в мужскую одежду. Но всякий раз после подобных слов Солана закатывала такие истерики, что добряк-отец, как правило, сбегал в местный кабачок и возвращался лишь после полуночи, когда все в доме уже спали.