Герцог с татуировкой дракона - стр. 20
Мортимер наклонился, неприятно приблизив свое большое квадратное лицо.
– Доктор Холкомб говорит, что вы слишком крупный и здоровый, чтобы страдать холерой. У вас синяки вокруг шеи, но они не от веревки. Так кто вы, нам интересно? Преступник или жертва?
Может быть, и тот и другой.
Мортимер нежно потрепал его раненую руку.
– Не исключено, что когда-нибудь выяснится, кто из нас опасней…
Мортимер выпрямился, насмешливо фыркнул и, резко развернувшись, вышел, непринужденно сцепив руки за спиной.
Он задрожал в свете одинокой свечи, браня свое беспомощное тело. О, Мортимер Везерсток найдет, как выгодно его пристроить…
В один прекрасный день он накажет брата Лорелеи за все синяки на ее невинном теле.
За то, что он заставлял ее плакать.
Глава третья
Лампа в руке Лорелеи дрожала, обращая полуночные тени в зловещие призраки, пока она, с трудом передвигая ноги, кралась по коридору. Казалось, что громкие удары ее сердца эхом отражаются от стен восточного крыла Саутборн-Гроув. А ее дыхание в полной тишине гремело, как выстрелы скорострельного пистолета. Оно было настолько громким, что его могли слышать призраки.
Разбуженная ужасными звуками, она подумала, что это снова Сайрус и Жанна д’Арк. Вой и драка. У гончих было всего семь ног, три глаза и один хвост на двоих, однако они продолжали играть, как щенки. И временами игра принимала серьезный оборот.
Однако они не были ночными животными.
Саднящие душу звериные крики привели ее к его комнате. Она застыла перед дверью, прижав ухо к холодному дереву.
Ни одно из известных ей животных не способно издавать такие звуки.
И ни один человек.
Мучения, вызывающие такие почти потусторонние крики. Завывания. Мольбы. А потом долгий жалобный стон, слишком хриплый для плача, но не доходящий до пронзительного визга.
Что-то в этом шуме заставило кончики ее пальцев в сомнении замереть на дверной ручке. А если он там не один? Может, его кто-то терзает? Очень похоже. Надо ли ей идти на помощь?
А если его терзал Мортимер?
Она решительно распахнула дверь и ворвалась в комнату.
Лорелея не знала, радоваться ей или печалиться оттого, что его огромное тело сражалось исключительно с темнотой.
И какие демоны не давали ему спокойно спать?
От веревок доктор Холкомб освободил его пару дней назад, и теперь эти длинные сильные руки с пугающим отчаянием отражали незримых нападавших.
– Вам меня не достать, – рычал он. – Не сегодня.
Кто на него нападал? За что?
Фонарь она поставила у двери, решив, что приближать его к молотящим воздух конечностям небезопасно. Осмелившись подойти, Лорелея увидела, как влажные простыни обвили его сухощавые вертящиеся чресла. Его пижама валялась на полу, словно он, сорвав ее с тела, намеренно отбросил подальше.