Гера. Детектив - стр. 22

– Ну, не скучай, Зина.

– Давай-ка засыпай, а я почитаю, – Гера заботливо поправил простынь, укрывая Наташку. – Все места наши, я сказал проводнице, чтобы никого к нам в купе не подсаживала, так что спи спокойно.

– Я так перепугалась…

– Ну, теперь «распугивайся» обратно, – он ласково улыбнулся. – Странно, это так приятно о ком-то заботиться. Я один рос. У нас и кошки не было в доме. Мама все боялась, что я подхвачу какую-нибудь заразу. Часто повторяла – книги твои лучшие друзья. Так и получилось. Так, что если я что не так скажу или сделаю…

– Это тяжелое наследие трудного детства, – едва улыбнулись ее губы.

– Другого у меня не было, так что я не считаю его трудным. Ну, может быть, не совсем таким, как у остальных… И вообще, почему оно должно быть одинаковым?

– Спасибо тебе, – Наташка натянула простынь до самого подбородка, хотя так и оставалась в верхней одежде.

– Ну, за такое не благодарят, – он сидел на краешке вполоборота к ней и, не зная, куда девать руки, положил их на свои коленки. – Это все из-за меня, – Гера уставился на длинные пальцы, подыскивая слова.

– Что это значит?

– Однажды проявил нескромность и показал, то, чего не могут другие… Теперь братва видит во мне цирковую мартышку, которая должна по щелчку крутить сальто вперед или назад.

– И что это за акробатика? – любопытство девушки взяло верх над страхом.

– Попробовать на вкус порошок и сказать, что он из себя представляет.

– Как в детективах про наркотики? – догадалась Наташка.

– На их жаргоне это называется «корова».

– Это те, кто разрезает стилетом упаковку и пробует порошок на кончике лезвия?

– Голливудский штамп, – усмехнулся Гера. – так можно загнуться на месте. Бодяжат всякой гадостью, лишь бы мозги поплыли… «Коровы» долго не живут, хотя скажут, чем разбавляли – мелом или сахарной пудрой. Если чем-то покруче, вообще уже ничего не скажут… Еще есть «нюхачи», кто может чистый процент сказать, но это элита.

– А ты кто?

– Я не при делах… Как-то проговорился, что грибы всегда по запаху искал, и так же из любого леса на дорогу выходил. Теперь меня шушера иногда дергает.

– Думаешь отвяжутся? – не веря своим словам, спросила Наташка.

– Это шестерки. Если дорогу не забудут, на них прикрикнет тот, кого они боятся.

– А почему кто-то на них прикрикнет?

Гера серьезно посмотрел на девушку и тихо ответил:

– Скажу один раз… Когда я только родился, отец выбрал свое дело, а не семью. Правда, он помогал нам и приглядывал издалека. Лет в пятнадцать он хотел приобщить меня к своим делам, чтобы передать все, что имел по наследству. Оказалось, что я по вкусу могу написать формулу некоторых веществ. Короче, он пророчил мне большое будущее и безбедную старость матери. Она сказала, что покончит с собой, если я пойду по стопам отца.