Географ глобус пропил - стр. 12

– Считаешь, это бесполезно? – вздохнув, печально спросила Саша и задумчиво добавила: – Но ведь надо же что-то делать… Хоть бы ты, Витя, запретил мне это… Я бы тебя послушалась, честное слово. Ты же мой лучший друг.

– Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, – назидательно изрёк Служкин.

– Ты мне расскажешь, как он отреагирует на письмо?

– Расскажу, – согласился Служкин. – Хоть сейчас. Начинать?

– Недавно я Рунёву встретил, – лениво сообщил Служкин.

– Где? – так же лениво поинтересовался Будкин.

– А-а, случайно, – сказал Служкин. – У неё на работе.

Оба они, голые по пояс, лежали на расстеленных газетах посреди крыши. Они загорали на отцветающем солнце бабьего лета и пили пиво. Между ними стояла трёхлитровая банка и раскуроченная коробка из-под молока, заменявшая кружку. Над ними на шесте, как скелет мелкого птеродактиля, висела телевизионная антенна, которую они только что установили.

– Сашенька тебе письмо написала, – сказал Служкин.

– Не получал. Честное слово.

– Так она его через меня передала.

Служкин залез в карман джинсов, достал листочек и протянул Будкину. Будкин развернул его и стал читать, держа на весу перед глазами, солнцу на просвет. Читал он долго.

– Не ссорился я с ней нифига, – сказал он, опуская письмо. – Это она на меня обиделась. Когда я последний раз был у неё, то всякие планы развивал, как зимой буду на горных лыжах кататься. А её, естественно, не звал. Вот она и обиделась.

– А чего не звал-то? Трудно, что ли?

– Я бы позвал, так она ведь поехала бы, дура… А там одни ботинки как «Боинг» стоят. Где бы она на всё денег взяла? Явилась бы в каких-нибудь снегоступах на валенках… Меня бы там на базе все засмеяли.

Будкин приподнялся, выпил пива и повалился обратно.

– А дальше чего у вас с ней было?

– Ничего… Дальше я занят был, мне к ней в гости ходить было некогда. Вот она и решила, что я обиделся. Детский сад, короче.

– Так сходи к ней, – посоветовал Служкин.

Будкин задумчиво начал складывать из письма самолётик.

– Неохота, – признался он. – Надоело мне с ней. Человек она, конечно, хороший, но тоску на меня нагоняет. Придёшь – у неё как «прощание славянки». Нагрустит – хоть экспортируй.

Будкин ловким точным движением запустил самолётик. Тот нырнул, вынырнул, полетел за край крыши по красивой нисходящей линии, пронёсся над жёлто-зелёным ветхим тряпьём берёзок в сквере и вдруг без видимой причины кувыркнулся вниз и исчез в тени, как в озере.

– Господин Будкин зажрался, – констатировал Служкин. – От такой чудесной девушки отказывается. Доиграется господин Будкин, точно. Имеет терема, а пригреет тюрьма.