Гензигрет - стр. 9
Встали, помылись, пошли к столу.
Дети, однако, ели с аппетитом. Ели, как будто их неделю не кормили. Кушали все молча, только часы старинные на стенке громко тикали. Да кукушка из часов выпрыгнула, чтоб разок кукукнуть и опять за дверку спряталась до следующего часа. Значит, уже час дня, неплохо поспали.
Поели.
Буков встал, буркнул что-то неразборчивое, вышел. А Гензель с Гретель, сытые и расслабленные, расползлись на стульях. Идти никуда не хотелось. Волноваться тоже. Всё само разрешится. Узнают, куда к станции идти и тогда уже пойдут.
А может, и отвезут их?
На стенах никаких обоев или там краски. Простые брёвна. Над дверью прибита подкова, тёмная, тяжелая, не такая, как в сувенирных магазинах продают.
Надо бы вставать и опять идти. Вперёд, до дома.
Только дорогу у хозяев разузнать.
И тут из-под двери, а похоже, прямо сквозь закрытую дверь, в комнату вкатился теннисный мяч. Даже не мяч, а шар, как будто из дыма или тумана сделанный. Прокатился по цветному вязаному половичку, повернул к лавке у стены и на эту лавку запрыгнул. Стал пухнуть, тихо шелестеть, как сухие листья на ветру, темнеть. Тихий хлопок, и вместо шара на скамейке оказался маленький, меньше Гензеля, старичок. С бородкой, но лицо гладкое, мальчишеское. В курточке, штанишках с бретелькой через плечо. Ножки босые в воздухе болтаются, до пола не достают. Старичок хихикнул, повертел головой и, спрыгнув с лавки, протопал к столу. Ловко залез на стул Буковский и взялся за булку со стаканом молока, которые ему быстро подсунула Эва.
Ел с аппетитом, не спеша и поглядывал на открытые детские рты.
Эва засмеялась: – Вижу, доволен! Цирк устроил. Народ удивил. Впору деньги с публики собирать. А здравствуйте где, или утро доброе? А познакомиться. Гости у нас. За столом ведь сидишь. Дать ещё булочку?
– Булочку дать. А утро не шибко доброе, – кивнул старичок на детей, – да и не утро давно, солнце далеко за полдень. Здравствуйте, гости дорогие. С Эвой мне здороваться не надо, я то не в гостях, это и мой дом, и виделись мы уже с ней сегодня. Поговорить, правда, не успели, спешил я. А рты можно закрыть. Зовут меня Бусимир.
– И по каким же таким делам ты так спешил? – засмеялась Эва, – и не слушайте его, Бусимиром его никто здесь не называет. Знакомьтесь. Это Гензель и Гретель. А это Буська, домовой.
– Здесь не зовут. А не здесь и люди культурные, зовут Бусимиром, и обращаются на вы. Имена у вас сказочно не современные, да и наши для вас, так я понимаю, тоже в диковинку. А ходил я к мастеру Кевлу, для дома кое-что заказал и сговорились не за дорого. Дашь на дашь, обмен. Завтра, может, уже готово будет. Пойду забирать.