Генрика - стр. 10
– Не думал об этом. А что говорит он сам, о чем просит?
– Просит только папирус, чтобы описывать славу твоих походов.
– Папирус?! Давайте папирус, пусть пишет.
***
Через полгода, царь вспомнил об этом:
– Много ли написал Каллисфен? Есть что еще сказать?
– Написано много и есть что сказать. Но он обовшивел и умирает…
– Он не говорил о прощении?
– Нет. Сказал, что прощения будет просить у бога, но никогда – у тирана.
– Я не бог, – Александр пожал плечами. – Как могу я простить Каллисфена?!
Поклонись базилевсу!
Неизвестно, в супружеском ложе или иначе, побуждает Роксана к походу в Индию… Может, ее побуждения для царя ничего не значат? Войти в лоно жены, или в Индию – он решит сам?
Но присутствие этой женщины в ложе и судьбе Александра, направляет взор великого завоевателя в сказочно-богатейшую Индию.
Не только новую этику, полную блеска и почитания, не только танцовщиц, шутов и жонглеров, внесла в жизнь в жизнь Великого Александра, царица Роксана. Скифы, персы и варвары высоко оценили выдержку, честь и желание Двурогого Искандера сохранить человеческий облик – жениться на пленной Али Рокшанек. Множество родственников, знатных и рядовых, и просто людей, оценивших сына бога с человеческим сердцем, окружали теперь Александра. Союзники, которых он не ожидал… Они знали Индию, говорили о ней, как о стране, полной розовых грёз, с чудесным климатом и неистощимым обилием золота и драгоценных камней.
Скифы были последними, с кем Александр говорил о походе в Индию. Роксана, зная о скором прибытии их многочисленной свиты, не скрыла тяготивших ее сомнений:
– Каллисфен развенчал тебя, а ты не ответил. Спрятал его, а кажется – спрятался сам! А скифы прямолинейн. Ясный ответ, однозначный поступок – такими я знаю скифов. Хочу, чтобы ты понимал, как будешь выглядеть…
– Я предоставлю мудреца Каллисфена всеобщему взору! – понял её Александр.
– Ты же, – припала Роксана к груди Александра, – сын бога, единственный, здесь и на небе… Я помню об этом, сейчас и всегда. Но так должен думать каждый…
– Будут, Роксана. Мы убедим: Каллисфен и я!
***
В осушением бассейне дворца, идет суета. Не в торжественном зале, а под открытым небом, собрал Александр свиту, гостей, солдат и свободных граждан. По правую руку от Александра, расположились скифы. Горячий от солнца песчаный круг в обрамлении каменных стен бассейна, похож на арену и будоражит предчувствием зрелищ. Непросто царю удивить обывателя, сытого блеском, танцами и шутовством двора. Но, как всегда, Александр непредсказуем, и тихая, праздная болтовня, суета в рядах публики замирают, сменяясь тревогой. Из глубины дворца прокатился к арене грозный звериный рык.