Генри Смарт и секрет золотого кубка - стр. 23

«Как думаешь, Смарт-младший, стоит мне такую бороду отрастить? – спрашивает он. – Может, тогда в меня сплошь и рядом будут влюбляться феерические женщины?»

Он говорит громко, и мне жутко стыдно, особенно если поблизости есть какие-нибудь женщины и они как-то странно на нас смотрят. Думаю, для того чтобы они в папу влюблялись, ему не нужно никакой бороды. Но это уже совсем другая история.

– Вы всё подготовили? – спускаясь по трапу, допытывается Хильда у д’Артаньяна.

Тот кивает:

– Oui. Идёмте со мной в Ambassade, там уже всё готово.

– Ambassade? – переспрашиваю я.

– Ambassade de Gascogne, то есть «Посольство Гаскони» – так называется мой винный бар. Знаешь, я ведь родом из Гаскони, поэтому и заведение своё так назвал. Там продаётся вино и можно перекусить. Как место встречи в Париже – просто идеально. Абсолютно не бросается в глаза.

– Да, точно так же поступил и мой отец с «Папиной пиццей», – подтверждает Хильда. – Никто не подозревает, что там Ксертон – все видят просто пиццерию.

Ксертон в Байройте и правда выглядит самым обычным ресторанчиком, пиццерией. Не закажи я там по недоразумению пиццу – никогда бы и не стал членом агентурной сети Вотана. Может, и д’Артаньян вербует новых агентов, продавая им бутылку вина?

– Bon. Отсюда до «Посольства» пешком дойдём, так что – on y va![18] Вперёд!

По пути к ресторанчику д’Артаньяна мы проходим мимо сооружения, напоминающего древнегреческий или древнеримский храм: портик с массивными колоннами, огромная коробка основного здания с насаженным сверху треугольником крыши. Очень странно! Что это может быть?

Д’Артаньян отвечает на мой вопрос до того, как я успеваю его задать:

– Это театр «Одеон». Ему всего двести пятьдесят лет.

Хильда хихикает:

– Значит, почти новостройка!

Эту шутку д’Артаньян пропускает мимо ушей. Возможно, считает, что это не смешно.

– Сейчас будем проходить мимо Люксембургского сада, мы все тогда здесь жили.

– Кто это «мы все»? – интересуюсь я.

– Ну, мы, мушкетёры: Арамис, Атос и Портос. Приемлемая плата за жильё, до работы близко – для того времени идеально. Да и сейчас тоже. Поэтому, вернувшись из Байройта, я здесь и осел.

– О, вы тоже бывали в Байройте?

Д’Артаньян мрачно кивает на ходу:

– Oui. Но это не по мне. И Вальхалла мне тоже не приглянулась. Меня туда перенесли валькирии после моей геройской гибели. Но все эти задаваки вокруг – terrible! Ужасно! Все огромные, светловолосые, а главное – тупые! А в Байройте ещё хуже.

– Эй! – влезает в разговор Зигфрид. – Уж не меня ли ты имеешь в виду?

Д’Артаньян мельком оглядывается на него через плечо: