Геноцид - стр. 6
К тому времени, когда Раф намотал на ворот метров тридцать фала, порывистый ветер с Мелководья почти стих. Опытному плотогону было ясно, что это только затишье перед новым, еще более мощным шквалом. Но Раф надеялся, что до начала следующей фазы шторма он успеет причалить найденный плот к своей двойке и как следует заякорить его.
Раф начал чуть быстрее, чуть увереннее вращать ручку ворота. При этом он не почувствовал дополнительного напряжения фала. Значит, можно было еще немного добавить усилий.
Вот так…
Плавно, ровно…
Оч-чень хорошо…
Больше половины фала уже было намотано на барабан ворота. Раф чувствовал, стоит только ладонью прикрыть глаза от струй дождя, хлещущих по лицу, точно связка вымоченного тростника, как увидишь пару плотов, заякоренных на краю Мелководья. Но он боялся даже одной рукой отпустить ручку ворота. Нет уж, лучше подождать. Чего-чего, а терпения Рафу было не занимать. Он, случалось, по три-четыре часа сидел неподвижно на краю плота под палящим солнцем, выжидая момент, когда можно будет наверняка всадить гарпун в спину стремительно и безмолвно, точно призрак, скользящего у самого дна пятнистого ската. Мясо ската на вкус, как резина, зато шкура замечательная. За хорошую шкуру большого пятнистого ската плоскоглазые пару корзин угля дают. А без угля на плоту и еды не приготовишь, и воды не вскипятишь, и в холодную ночь не согреешься…
Да…
А в жилой надстройке Рафова плота, зажатый в специальном крепеже, чтоб не опрокинулся, стоял сейчас чайник со свежезаваренным настоем водного хмеля. Название «водный хмель» люди придумали. Плоскоглазые эти водоросли с плотными зелеными шишечками соцветий, растущие в тех местах, где до дна не больше полуметра, а значит, вода хорошо прогревается, как-то по-своему называют. Кто именно придумал название «водный хмель» и что само по себе слов «хмель» означает, теперь уже никто не помнил. Да и не все ли равно, какое название использовать. Главное, если залить кипятком предварительно высушенные и слегка обжаренные на противне шишечки этих водорослей, то получается изумительный по вкусу напиток, бодрящий и придающий мысли остроту. Настой водного хмеля, что приготовил Раф незадолго до того, как увидел дрейфующий на Глубине плот, уже остыл, конечно, но долго ли его разогреть? А потом сесть у большого глиняного чана, в котором по углям скачут голубоватые язычки огня, взять обеими руками кружку с горячим хмелем, сделать первый, совсем небольшой глоток, закрыть глаза, затаить дыхание и, замерев, слушать, как яростно колотит по крыше дождь, будто в гости напрашивается, чтобы тоже горячего питья отведать. А осмотреть найденный плот можно и потом, когда шторм закончится.