Гений страсти, или Сезон брачной охоты - стр. 32
– Теперь мы можем спокойно пойти в ресторан.
– Мне некогда.
– Тогда перекусим здесь.
Я опустила глаза.
«Отказать хаму, немедленно!» – приказала я себе.
– Не возражаю, – сказала я, испытывая к себе самое жгучее презрение.
В лобби-баре играла медленная тягучая музыка. Бармен, стоявший за стойкой, протирал бокалы, и без того чистые, как кристаллы Сваровски.
К нам подлетел официант.
В поле моего зрения попала рука с запонками, и я «споткнулась» взглядом об эту руку.
– Салат с креветками и кофе, – сделала я заказ.
Я чувствовала себя неловко, о чем говорить, я не знала. Я вообще немногословный человек и обычно со своими партнерами придерживаюсь сугубо официального тона и рамок профессиональных бесед. Я уже жалела, что не отказалась от совместного перекуса и не поехала домой, где сунула бы в духовку пиццу и выпила бы большую чашку кофе.
– Расскажите о себе, – попросил вдруг Шаповалов, и я чуть не свалилась со стула. Это было так неожиданно…
– О себе? – переспросила я.
– Я сказал что-то неприличное? – удивился Шаповалов.
– Да нет. Но эти сведения разглашению не подлежат, – с улыбкой сказала я. Я уже овладела собой и решила вести себя в духе светской дамы: быть легкой, искрящейся, с чувством юмора.
– Почему? В вашей биографии есть темные пятна?
Я рассмеялась:
– Упаси боже! А может быть, лучше вы расскажете о себе, – перевела я тему.
Шаповалов слегка прищурился:
– А вы хорошо парируете.
– Научилась.
Нам принесли еду.
– Я родился в маленьком поселке Приморского края и мальчишкой мечтал стать капитаном. Но умер отец, мне пришлось учиться и работать, помогать матери растить двух младших сестренок. Потом я занялся коммерцией. Начинал с маленького предприятия автосервиса, мы основали его на паях с приятелем. Потом прикупили еще два таких же. Так и расширялись… Не думаю, что вам интересны подробности. – Тон его был дружеским, словно мы были знакомы тысячу лет и встретились после недолгого перерыва.
К чему он мне это рассказывает, пронеслось в моей голове. И главное – зачем?
Шаповалов будто прочитал мои мысли:
– Вам, наверное, совершенно неинтересно, о чем я рассказываю. Вы про себя думаете: зачем все это говорится?
Я смутилась: все-таки показаться невежливой мне не хотелось.
– Ничуть, – сказала я с преувеличенной бодростью. – Всегда любопытно: как люди выходят в люди? Простите за каламбур.
– Ничего страшного. Вашу мысль я понял, – он кивнул мне и принялся за еду.
Мы ели молча, но я все равно всей шкурой ощущала присутствие этого человека, словно от него протянулись ко мне некие невидимые нити. И… я боялась поднять на него глаза, что мне вообще-то несвойственно. Я чувствовала себя нашкодившей школьницей, которая боится наказания за свой хулиганский поступок. Не очень-то уютное чувство!