Гений романтизма. 220 лет Александру Дюма - стр. 6
Старый, больной дуб – немой судья страшного преступления, свершенного в ауле странником приютившим его жителям, выкормившим, вырвавшим его из когтей смерти. Дуб остался жив как напоминание об ужасном преступлении, свершенном человеком, спасенным аулом. Дуб подобен судье судного дня.
Никто в ауле не ведает, сколько лет исполнилось старому дубу. Там его почитают праотцом, ангелом-хранителем, стражем, охраняющим их покой от напастей небес, злых козней земных и потусторонних сил, коварства людей. Дуб стоит на пороге аула, на самом видном месте, привлекая к себе взоры небесных и земных сил, жителей соседних аулов, взоры друзей, недругов. Тайну, сколько лет дуб-великан сторожит, живет, сколько времени поит жителей аула своей живой водой, струящейся из огромного брюха, откроет лишь он сам.
И сегодня жителей аула, как их древних пращуров, волновали одни заботы: о сохранности племени, пропитании, здоровье. Земледельцы в суровых условиях гор сеют и выращивают хлеб. Животноводы разводят домашний скот, доят коров, молоко перерабатывают в масло, творог, простоквашу, айран. Женщины прядут пряжу, ткут ковры, сумахи, паласы. Из года в год рождаются, взрослеют дети. Седобородые аксакалы, досказав внукам сказку о прошлом, настоящем своего племени, уходят в мир праотцов. На их место приходят сыновья, внуки, правнуки. Они взрослеют, влюбляются, женятся, выходят замуж, разводятся. Словом, жизнь в ауле течет своим чередом. Дуб, как вечный страж, стоит на своем месте. А бесконечная круговерть Вселенной, как заведено со дня сотворения мира, делает виражи в текущей, вновь рождающейся жизни.
В ауле, как было заведено веками, завещано предками, все бы шло своим чередом, не меняясь, если бы неожиданно в его привычную круговерть не вмешались инородные, колдовские силы. Они нарушили ритм жизни аула, его круговерть. И колесо времени повернулось вспять.
Аул сполз со своей вековой оси, жизнь жителей пошла под откос.
Странник третьи сутки скитался по горам. Уходил от возмездия преследующих врагов. Ночевал где попало: в пещерах, звериных норах, в подземных гротах, дуплах деревьев. Наконец ночью, озябший, обессилевший, голодный, истекающий кровью, дополз до седловины горы, над которой высится могучий дуб.
Он полз туда на журчание воды. У него было звериное чутье. Его ухо, воспаленный мозг улавливали малейшее движение вокруг: дуновенье ветра, плеск воды. Его привлекло журчание родника, доносящееся из-под корней могучего дуба. Мучила жажда. Странник приподнялся на руках, прилагая огромные усилия, из последних сил подполз к роднику.