Гений романтизма. 220 лет Александру Дюма - стр. 3
– Харе!
Главарь понесся к дальним партам. Подскочив к Верочке, он снова заорал:
– Харе!
Дети с поврежденной психикой мало общаются со своими сверстниками во дворах, поэтому мат, ставший в последние годы российским всевозрастным обиходом, им чужд и малопонятен. Слова главаря не произвели на девочку тягостного действия. Напротив, она подумала еще твёрже: «Как же этому солдатику плохо, на нем лица нет!»
На другом конце среднего ряда поднялся Виталик, хрупкий воспитанный мальчик, и предложил бандитам, стоявшим у классной доски, бутерброды:
– Пожалуйста!..
Каждый день бабушка Арина, собирая любимого внучка в школу, запихивала в ранец огромное количество бутербродов.
– Ба-а, з-зачем с-столько? – бубнил Виталик. – Я-аже поп-пачкаюсь!
– А я в пакетик положила, – щебетала бабушка Арина, – не съешь – раздай, другие съедят, спасибо скажут.
Разбойники переглянулись, зыркнули на главаря и приняли у Виталика бутерброды.
– Вы че, пацаны?! – заорал главарь.
Оттолкнув Верочку, он помчался к доске, на бегу протянул руку и хотел вырвать бутерброд у ближайшего подельника, но тот сблокировал его плюгавую ручонку и в свою очередь рявкнул:
– Да пошел ты! Жрать хочу!
Класс впал в недоумение. Однако уже на второй секунде слово «жрать» произвело эффект разорвавшейся бомбы. Дети принялись извлекать из ранцев бутерброды, яблоки, термосы с компотом, пирожки и, повскакав с мест, наперебой угощать бандитов. При этом они смеялись и торжествовали, когда те, ухмыляясь, принимали дары и отправляли по назначению.
Вдруг главарь передернул затвор и произвел короткую очередь вверх.
– Ух ты! – воскликнули восьмиклассники, зажимая уши.
Кто-то даже крикнул: «Новый год!» А Верочка, она ведь была выше всех – будущая баскетболистка! – вдруг как-то странно осела и молча повалилась на пол.
– Вера! Верочка! – расталкивая детей и бандитов, бросилась к неподвижной девочке Мария Абрамовна.
Чувствительная женщина потеряла сознание сразу, как только бандиты ворвались в класс, но автоматная очередь внезапным образом вернула ей сознание.
– В-верочка!.. – выла Мария Абрамовна, зажимая ладонью рану на шее Веры.
Кровь сочилась между пальцев, и остановить ее не было никаких сил.
– Бинт! Бинт, сволочи! – прохрипела учительница, прижимая к себе голову Веры.
– Херня! Я те че…
Главарь не договорил. Один из бандитов обрушил на голову коротышки кулак с зажатой свинчаткой.
– Бинт! Бинт… – теряя силы, простонала Мария Абрамовна…
P. S.
На звук выстрелов прибежала охрана (как бандиты проникли в школу и почему выбрали именно восьмой «Б», так и осталось загадкой). По счастью, в медкабинете оказался дежурный врач, и Верочку спасли. Но главное: что-то еще произошло помимо случившегося, и это «что-то» неведомым образом изменило все вокруг. Бандиты добровольно сдались органам правопорядка. Мария Абрамовна долго не могла прийти в себя. На другой день она написала заявление об уходе, мотивируя свое решение словами: «Мне стыдно. Я обманула детей, не уберегла их, потому что не уберегла в себе правду». А дети… Что ж, дети не поняли, скорее почувствовали: в их детское счастье закралась потеря, и так, как раньше, уже не будет никогда. Они плакали и жалели неведомую потерю, будто самую счастливую часть прежнего счастья. Плакали и одновременно взрослели…