Гений романтизма. 220 лет Александру Дюма - стр. 13

Волчата росли не по дням, а по часам. С взрослением все больше требовали парного мяса. С некоторых пор мать каждый вечер отправлялась на охоту. Страшим по логову, нянькой за детенышами оставляла человеческого приемыша. К нему возвращались силы, хотя на теле оставались еще глубокие, сочащиеся гноем раны. Вместе со здоровьем приходил и волчий аппетит, возвращалась былая уверенность в своих силах. В логове с волчатами часто затевал прятки, придумывал разные игры. Самый сильный, ловкий и на двух ногах, он легко побеждал всех. Днем игры с волчатами переносил на площадку. Там бегали наперегонки, дрались, визжали, кусались.

А когда мать возвращалась с добычей, человеческий приемыш первым выскакивал встречать на площадку. По-щенячьи визжа, облизывая морду, требовал свою долю. Проглотив мясо, отпихивая волчат, с ними требовал еще и еще. Тех волчат, которые огрызались на него, показывая клыки, орудуя руками и ногами, раскидывал.

Человеческий приемыш осознал свое преимущество в логове перед волчатами. Одной рукой у матери из пасти выхватывал кусок, прятал за спину, другую ладонь подставлял под ее пасть. Выхватив дымящийся полупереваренный кусок мяса, впихивал себе в пасть, успевая подхватывать третий. С этим куском выбегал из толчеи волчат. Удалялся от привязавшихся к нему волчат, рыча, кусаясь, отталкивая их кулаками, ногами. Если волчата делались очень назойливыми, человеческий приемыш становился на задние лапы. Выбегал на площадку, забивался в уголок, отгораживаясь руками, отпугивая их рыком. Те, плаксиво скуля, отступали, а он жадно вгрызался зубами в дурманящее мясо.

Вскоре подросшие волчата перестали сосать материнскую грудь – полностью перешли на мясо. Теперь мать с охоты тушу задавленного зверя целиком приносила в логово. Этого возвращения волчицы человеческий приемыш дожидался нетерпеливее всех.

Волчицу он встречал далеко от логова. Скуля, ластясь к ней, сопровождал до площадки. Как только мать подбрасывала тушу животного к ногам детенышей, приемыш первым набрасывался на нее. Хватал тушу, приподнимал до уровня рта и вгрызался в самые нежные части тела, что не могли себе позволить остальные члены семьи. Видя свое преимущество, он рвал мясо руками, зубами, обмазывая лицо, руки, грудь кровью. Волчат, огрызаясь, руками, ногами отпихивал от себя, вырывая из пастей самые лакомые куски. Глотая нежные куски парного мяса, смоченные густой кровью, довольно урчал.

Каждый раз, когда волчица возвращалась с охоты с добычей, он так много ел мяса, что его набитый живот, как бурдюк, свисал до пола. В условиях выживания человеческий приемыш оказался умнее, хитрее волчат. Со временем он научился наиболее увесистые куски прятать в разных местах, делать заначки за пределами логова. А в следующий вечер, когда волчица уходила на очередную охоту, а волчата засыпали, приемыш выходил из логова и доедал припрятанное мясо.