Гений романтизма. 220 лет Александру Дюма - стр. 10

Волчата, испугавшись двуногого зверя, забились в угол, скуля, удивленно изучая его немигающими глазами. Они никогда не видели такого существа. Но природный инстинкт подсказывал, что он – их извечный враг и его надо остерегаться. Но, видя, как к двуногому зверю относится мать, наиболее смелые волчата поползли к нему. Встали, прижимаясь к матери. Не знали, то ли огрызаться на него, то ли держаться за ней. Поощряемые матерью, они подползали к нему.

Странный зверь стал членом семьи волчицы. Спустя пару суток волчата ложились рядом с ним, как мать, вылизывали его раны.

Двуногий зверь в волчьем логове все еще не приходил в себя. Страшные кровоточащие раны еще не затянулись. К тому же он сильно простудился – слышался хрип в легких. Временами стонал, вздрагивал, съеживался, отбиваясь руками от чьих-то ударов. Волчица понимала: чтобы выжить, приемышу нужно жирное парное мясо. Не переставая вылизывала его раны. Когда у двуного зверя начинался озноб, всем телом прижималась к нему.

Через пару дней глубокие раны двуногого зверя перестали кровоточить. Гнойники покрылись корками, ссадины местами порозовели. Волчица чуяла: ее приемыш возвращается к жизни. Он, временами вздрагивая, вскакивал с места, ничего не понимая, дико озирался по сторонам, руками, ногами отталкивал льнущих к нему волчат. Когда прояснялось сознание, видел, что находится в пещере, в окружении волчат и их матери. Не понимал, как он здесь оказался. Почему волчица, вместо того чтобы растерзать, вылизывает его раны, греет своим телом? Еще сложнее было понять, как она поит его своей грудью вместе с волчатами.

Волчица, когда приемыш приходил в себя, прежде чем накормить своих волчат, ложилась перед его лицом, грудью прижималась к его губам. Он, сопя носом, прикладывался то к одному соску, то к другому. Она ощущала, как его ищущие горячие губы жадно присасываются к ее соскам, как он с упоением сосет один сосок за другим.

Двуногий зверь изо дня в день крепчал, набирался сил. Волчица, успокоившись, ненадолго отправлялась на охоту. Прибегала она вскоре, отягощенная волчьей недоверчивостью.

Странник приходил в себя. Освоился в волчьем логове. Вставал на четвереньки, иногда включался в игру с волчатами. Жил вместе с волчатами, с ними ложился, с ними вставал. Теперь, питаясь молоком, еще кормился и мясом, отрыгнутым перед ним волчицей. Засыпал, как волчата, прижавшись к волчице, чмокая губами, вздрагивая во сне, чесал бока задними ногами, скуля и визжа.

Так проходили дни и ночи. Волчица оставляла логово только для того, чтобы отправиться на охоту. Задавив дичь, наедалась досыта. Прибегала в логово, перед детенышами и двуногим приемышем отрыгивала полупереваренное мясо.