Гений из Гусляра (сборник) - стр. 83
Не доходя до женщины нескольких шагов, мужчина передумал ее останавливать и замер, скрестив руки на груди. Женщина же продолжала свой путь.
Удалов не стал досматривать тревожную сцену. Ему захотелось домой.
Когда он свернул на Пушкинскую, то увидел, что под ногами у него тянутся рельсы, хотя по Пушкинской сроду не ходили трамваи.
Что еще за новая напасть? Может, драконы лучше?
Удалов, ускоряя шаг, мчался к Минцу.
И чуть не попал под поезд.
Старинный паровоз с длинной трубой тянул за собой несколько небольших зеленых вагонов. Вагоны были эфемерны и, наверное, относились к творчеству Поганини. Но зрелище было внушительным.
Поезд несся туда, где стояла печальная брюнетка, а на нее глядел мужчина в костюме для верховой езды.
Удалов вбежал в кабинет Минца.
– Что творится, сосед? – грозно спросил он. – Лучше уж признавайся.
Минц широко улыбнулся. Он сидел в кресле-качалке и ласкал черного кота Лумумбу, которого завел и полюбил совсем недавно.
– Мы избавили город от чудовищ, – сказал Минц.
– Но к нам какие-то новые лезут.
– Люди, а не чудовища! И это ненадолго. Скоро писатель нас покинет.
– Объясни.
– Если ты не можешь избавиться от болезни, то проще всего вышибить клин клином.
– Какой клин каким клином?
– Я принес Поганини несколько незнакомых ему произведений литературы. И убедил этого молодого человека, что куда больше шансов прославиться, если следовать заветам великих писателей прошлого. Я дал ему слово, что суммарный тираж романа не любимого им писателя Л. Толстого достиг за последние сто лет шести миллиардов экземпляров.
– И что он сказал? – заинтересовался Удалов.
– Он вынул карманный калькулятор и принялся считать, сколько он бы получил на месте Л. Толстого при расчете рубль пятьдесят с каждого экземпляра.
– И что же?
– Остался доволен результатами. А сегодня я к нему заглядывал.
– И что же?
– Пишет. Разве ты не видал вокруг его дома всяких персонажей?
– Эврика! – воскликнул Корнелий Иванович. – Он пишет «Анну Каренину»! То-то поезд по Пушкинской ехал.
– Ах, мой милый Удалов, – усмехнулся профессор Минц. – Все в жизни не так просто, как кажется. Роман Поганини называется «Маня Каледина». Как видишь, он никогда не опустится до прямого плагиата.
– Но под поезд она бросится?
– Куда ж ей деваться!
Удалов задумался. Потом обратил к Минцу круглое, простодушное лицо.
– Нет, – сказал он. – Ничего у нас не выйдет. Не сегодня-завтра снова драконы попрут.
– Почему же?
– Да завернут издатели Поганини с его Маней. Неужели они в школе не учились?
– Некоторые издатели в школе учились. Но плохо, – вздохнул Минц. – А богатенькие забыли, чему учились. Наконец, самые богатые отличались слабым здоровьем и болели, когда проходили «Анну Каренину». Кстати, Корнелий, никто в школе не надеялся, что дети прочтут роман Толстого. Потому его и не читали, а проходили. А проходят как?