Гений и красавица - стр. 15
Он оторвался, перевел взгляд на мои губы. Я сглотнула. Взгляд был, ну прямо скажем, более чем откровенный. Даже Вадик так на меня не смотрел. Никогда. Внизу живота что-то заныло.
Что-то явно противоестественное, потому что еще пять минут назад пан Ястржембский и сексуальность это было как-то очень далеко друг от друга. Росцислав проехался по моей нижней губе большим пальцем. Оттянул вниз, и я громко, и опять-таки совершенно противоестественно, выдохнула.
А потом он просто набросился на меня. Сопротивляться было бесполезно. Пан терзал мои губы слишком сладко. Целоваться он умел однозначно. Я даже ненадолго забыла, что мы что-то там изображаем. Обхватила его за плечи, позволила сильнее меня к стене прижать.
Как-то так мы и вывалились из-за угла, я снова оперлась спиной о стену, рука пана слишком вольготно скользнула между полами пальто, легла на мое бедро. Он дернул вверх, и я сильнее вцепилась в мужские плечи. Ну что творится, мамочки мои.
А потом все кончилось. Я стояла, тяжело дыша, в полном непонимании, где я вообще.
Пан потащил меня в сторону гостиницы, но вдруг резко тормознул. Я впечаталась ему в спину, все еще пытаясь прийти в себя. Что это вообще такое? Он прямо… И я… А он… Ну просто с ума сойти.
– Отлично сыграно, Ева, – шепнул мне пан, когда я все-таки сделала шаг в сторону.
Сознание мое наконец прояснилось. Спектакль – вот что это было!
Я сфокусировала взгляд на людях вокруг и расширила глаза. Неподалеку стояла Стервозина Григорьевна собственной персоной! И так на меня смотрела, как будто я тут не с паном, а с Вадиком целуюсь у нее на глазах.
Не думала, видимо, что я так быстро отойду и переключусь. Но потом она перевела взгляд на пана, и я как-то нутром почувствовала, что изумление женщины было не на меня направлено. А на него. А это значит, что…
– Вы что… – начала я, но договорить не успела.
Пан неумолимо сократил расстояние с одной стороны, Стервозина с другой, и мы оказались друг от друга в опасной близости. Я на всякий случай замерла чуть за Ястржембским. Если что, брошу его на амбразуру, не жалко. Он мне никто, хоть и целуется первоклассно.
– Марго, – проговорил пан, она вымучила улыбку, бросив на меня взгляд.
– Смотрю, ты времени даром не теряешь.
– Это Ева, – представил меня пан, для верности сграбастав в свои объятия.
Я широко улыбнулась. Стервозину Георгиевну таки перекосило. И это было ну очень приятно. Я вдруг почувствовала, как боль от измены Вадика становится меньше. С каждым нервным движением этой великолепной Марго, будь она неладна.
– Очень приятно, – холодно процедила Стервозина. Я улыбнулась еще шире.