Генеральша. Love story - стр. 9
– Дура! – рявкнул он. – Где твой муж?
– Он погиб…
– Не надейся, что твоя соплячка слишком мала, – многообещающим тоном произнес он. – На всяких есть любители. А еще можно выколоть ей глазки, выбить зубки, вырвать ноготки…
У Вари закружилась голова, колени подогнулись.
– Продолжим беседу в другом месте, – заключил офицер и знаком подозвал сопровождающих. – Доставьте эту падаль в комиссию. И ее отродье не забудьте.
Когда Варя вновь обрела способность соображать, два солдата тащили ее под руки по улице. Ревущая в три ручья Ирочка была крепко привязана ремнем к ее запястью. Панические мысли замельтешили в голове. Она взглянула на Ирочку, в памяти всплыло то, что говорил офицер. Выколоть глазки… Нервный спазм согнул ее пополам, через горло хлынула желчь.
– Вот дерьмо!
Коричневые разом отскочили, беспокоясь за свою форму. Варя уловила это краешком едва теплившегося сознания: ее на мгновение выпустили из цепкой хватки! Она еще подумать об этом не успела, а руки уже подхватили Ирочку, и ноги сами понесли ее прочь.
– Эй, эй! – запоздало закричали ее конвоиры.
Они бросились следом. Они были раздосадованы, да, но вполне уверены, что вскоре догонят дерзкую беглянку и выместят на ней свое неудовольствие. Женщина казалась слабой и безвольной, такую остановит любое препятствие.
Сами они были туповатыми жлобами, привыкшими к оккупационной рутине и ничего не боявшимися. И потому они не знали, что может сделать с человеком страх. Страх удесятеряет силы, обостряет сообразительность. Страх гонит адреналин в кровь, заставляя сердце биться быстрее, а мозг – придумывать такие безумства, которые никогда не совершит бесстрашный. Варя мчалась, забывая дышать, словно и не была только что на грани обморока. Она то и дело сворачивала в грязные полутемные переулки, путая след, но уже начала понимать, что в городе ее непременно поймают. До сих пор о бегстве от преследования она знала только из книг. А в книгах преследуемые бежали в леса.
Иррийцы не отставали. Они, правда, рассчитывали, что полумертвая баба с тяжелым ребенком на руках давно должна упасть, задыхаясь, и ждать своей участи, но у них еще оставались в запасе и терпение, и силы. Они могли бы легко пристрелить ее, но офицер ясно приказал: доставить обеих пташек, большую и маленькую, в офис особой службы живыми.
Впереди был железнодорожный переезд. На путях застыл обгоревший состав, длинный, как зимняя ночь. Варя поднырнула под просевший вагон, переползла на ту сторону, протащив за собой Ирочку, побежала вдоль поезда. Она слышала, как солдаты, пыхтя, лезли под вагон. Они непрерывно ругались по-своему: пространство было слишком узко для таких здоровяков. Пока они протолкнули друг друга, женская фигурка уже маячила где-то близко к горизонту.