Генерал-адмирал - стр. 42
– Вероятно, гадаете, почему лейтенант встретил вас при входе? – Голос великого князя оказался глухим и сиплым. Впрочем, возможно, это были последствия болезни. О том, что его визави слег после неудачного падения с лошади, штабс-ротмистру было известно давно. В середине мая это происшествие несколько дней составляло содержание первых полос большинства столичных газет. Да и сейчас время от времени появлялись сообщения о том, что его императорское высочество все никак не выздоровеет.
– Никак нет-с, – вскинулся Канареев, – я…
– Гадаете, – оборвал его великий князь, – а ответ прост. Я увидел вас из окна и решил не мурыжить в приемной.
«Мурыжить…» Штабс-ротмистр автоматически засек незнакомое слово, но счел за лучшее промолчать. Если его императорскому высочеству захотелось объяснить вышеприведенный факт, значит, так тому и быть. У Канареева никаких возражений нет и быть не может. Да и если бы были, он еще не сошел с ума, чтобы их озвучивать…
Между тем великий князь прошелся по кабинету, развернулся и, окинув напряженно замершего жандармского штабс-ротмистра спокойным и даже каким-то неуловимо насмешливым взглядом, сообщил:
– Вот доктора советуют ходить, утверждают, что после столь долгого неподвижного лежания мышцы нуждаются в упражнениях. – И совершенно без перехода, тем же тоном, каким говорил о рекомендациях врачей, попросил… а вернее, приказал: – Расскажите о себе, ротмистр.
– Конечно, ваше императорское высочество! – мгновенно отозвался Канареев, вскакивая на ноги.
– Сидите, – махнул рукой великий князь.
– Как пожелаете! Я родился пятнадцатого сентября одна тысяча восемьсот…
– Интересно, – задумчиво пробормотал его императорское высочество спустя несколько минут после того, как штабс-ротмистр закончил свой рассказ. – У вас в отдельном корпусе жандармов все такие?
– Какие-с?
– Ну, умеют наговорить много слов, ничего не сказав по существу, – усмехнулся великий князь. – Я считал, что подобным даром обладают дипломаты и придворные. Да вы, оказывается, полны неоткрытых талантов, Викентий Зиновьевич.
Штабс-ротмистр едва не вздрогнул. Вот как, великий князь запомнил его имя… «Интересно, что еще он знает обо мне?»
– Многое, – отозвался его императорское высочество.
И на этот раз жандарм действительно вздрогнул – не удержался. А вы бы удержались, услышав ответ на вопрос, заданный лишь в собственной голове?
– Но главного я пока не знаю, – продолжил великий князь. – А именно – подходите ли вы мне. – И он воткнул в штабс-ротмистра испытующий взгляд.
Канареев молча встретил его и в свою очередь дерзко уставился в лицо представителю императорской фамилии. Несколько минут они бодались взглядами, не уступая друг другу, что со стороны жандарма являлось откровенным вызовом, а затем штабс-ротмистр отвел свой. Но именно отвел, а не сдался… И похоже, великий князь понял это. И оценил. Потому что усмехнулся, после чего, постукивая палочкой, подошел к креслу, стоящему за столом, и уселся – впервые со времени начала беседы.