Ген жизни - стр. 25
«Пойду завтра в милицию, скажу, что документы украли, пусть выдадут другой паспорт, но с голоду не позволю умереть детям», – вздыхала Валентина, доставая бутерброды, заготовленные заранее и термос, который оставил им Григорий Фомич.
Валентина искала глазами его среди всех проходивших мужчин. Но ей мерещился только муж в белом костюме, каким запомнился. Сказать, что она его ненавидела нельзя было! Как могла оправдывала первого мужчину в своей жизни, первого друга в детском доме, первого родственника в жизни. Говорила, женщина виновата, соблазнила неопытного, не знает видно, что у него дети есть. Иначе какая – бы мать позволила так поступить? Конечно, он ей не сказал про детей. Ничего, может образумится, поймет, что наделал. Может с головой что случилось. Он же в последнее время сильно пострадал: все потерял, что строил для семьи. Весь бизнес. Вернется, никуда не денется. Он же за Марго, наверное, скучает? Не расставался с ней надолго никогда. Да и за Наташей тоже. Хоть она с ним постоянно ссорилась.
Валентина улыбнулась, глядя на Марго, которая засовывала бутерброд с таким аппетитом, будто от скорости засовывания зависит вся жизнь. Вспомнила, как последний кусочек всегда отдавала отцу. Наталья обняла крышку термоса, дышала травяным настоем, который сама собирала в полях, запах чабреца успокаивал, она закрыла глаза, вспоминая счастливую жизнь в Мурманске. Хорошо, здесь нет таких холодов, иначе бы замерзли совсем.
– Атас! – закричал цыганчонок, забегая в подъезд. За ним следом хлопнула с грохотом дверь и перед Валентиной появилась воровка шубы.
– О, кума, привет! – шепотом произнесла она, приставляя палец к губам, затем схватила Валентину за плечи, приказала присесть на пол, чтобы не видно было из окна. Девчонок схватила в обнимку, руками закрыла им рты. – Сидим тихо, пусть менты проскочат.
За дверью послышались тяжелые шаги, мужское дыхание, свисток и удалявшийся топот, бежали несколько человек. Валентина зло смотрела на цыганку Марию. На всю жизнь запомнила эту новую подругу. Шубы на ней не было. Как всегда, короткое пальто в растопырку пуговицы и длинная бархатная юбка снизу. Цыганчонок в рваных штанах, потертой кожанке, на два размера больше улыбался беззубым ртом Марго. Она укусила цыганку за руку, та вскрикнула, подула на пальцы, будто обожглась.
– Ах ты, зверек! – вскрикнула она. – Больно же!
– Отдай мамину шубу! – процедила сквозь зубы Марго, держась за бархатную юбку.
– Отдам, конечно, она мне все равно мала! А вы что здесь живете? – оглядывая подъезд произнесла цыганка, отцепив маленькую ручку Марго.