Размер шрифта

Гемини - стр. 1

GEMINI MAN

This translation of Gemini Man, first published in 2019, is published by arrangement with Titan Publishing Group Ltd.

Глава 1

Поезд из бельгийского Льежа шел до Будапешта, петляя по Германии и Австрии, вдоль юго-западной границы Словакии, прежде чем достигнуть конечной точки, расположенной на полпути от севера до центра Венгрии. Путешествие могло занять всего тринадцать часов или круглые сутки в зависимости от того, как часто приходилось делать пересадки. На одном поезде от Льежа до Будапешта не добраться. Четыре-пять пересадок считались в порядке вещей, хотя на некоторых маршрутах приходилось пересаживаться и семь, и даже десять раз.

Так что маршрут Валерия Дормова вышел на загляденье – всего две пересадки, одна во Франкфурте, вторая в Вене, и одиннадцать остановок. Или двенадцать, если считать сам Будапешт. Время в пути не больше тринадцати часов.

Удивительный план поездки наметил не сам Валерий, а некий безликий работник, имеющий дар видеть расписание в трехмерном формате, где большинство людей видят колонки цифр, которые они не способны расшифровать. Дормов вообразил, как работник выходит из кабинета в подвале и представляет свой перл на суд начальства, а потом, вместо оваций или хотя бы похлопываний по плечу, выслушивает поток недовольных замечаний по поводу множества остановок. Но совсем без остановок маршрутов не бывает. В Европе железные дороги проходят не в захолустье.

Валерия Дормова количество остановок не тревожило, зато оно тревожило его телохранителей. Каждая была чревата нападением или проникновением на поезд ликвидатора; перегоны были еще опаснее. Эскорт подробно проинформировал Валерия, как они собираются охранять его жизнь на вокзалах Франкфурта и Вены, подчеркивая, насколько важно в точности выполнять все их указания.

Дормов хотел было возразить, что для потенциального убийцы было бы логичнее сесть с ними на поезд в Льеже, но почувствовал, что парням не понравится, если он полезет с советами, а потому просто кивнул. Валерию перевалило за шестьдесят, и он был рад, что остались всего два этапа пути – больше не придется срываться с места каждые несколько часов и бегать по вокзалам в сопровождении трех здоровенных издерганных охранников. Не то что бы он страдал от какого-то недуга – на последнем медосмотре в США сорокалетний врач сказал, что завидует нормальному кровяному давлению и мышечному тонусу Дормова, – а просто потому, что находился в пути уже несколько дней и порядком устал. Он был не прочь просидеть оставшиеся тринадцать часов, не отрывая зад. К сидению на одном месте он привык и не воспринимал его как неудобство.

Ехать поездом предложил сам Дормов. По воздуху он, конечно, добрался бы быстрее, но объяснил куратору, что если американцы пожелают его перехватить, то в первую очередь расставят своих людей в аэропортах и даже привлекут на подмогу местных охранников. За железнодорожными вокзалами, разумеется, тоже следили, однако в массе пассажиров затеряться легче – даже с телохранителями. Если честно, Дормов просто не любил летать самолетами. На поезде хотя бы можно в любой момент сходить в туалет, что в его возрасте немаловажно.

Он подозревал, что, если бы даже изъявил желание лететь в Москву самолетом, тамошние бюрократы зарубили бы идею на корню. Не потому, что авиапассажиров легче выследить, а чтобы поставить его на место – в России были, конечно, довольны, что он возвращался на родину, однако это вовсе не означало, что достаточно щелкнуть пальцами, и все бросятся исполнять его желания. Бюрократы всегда становятся в позу, чтобы хоть как-то скрасить унылость своей доли. Дормов на них не обижался. Он тоже мог показать, что и после тридцати пяти лет, проведенных в Штатах, не разложился и не стал капризным.

По правде говоря, с возрастом Дормов ко многим вещам стал относиться проще. Например, лет двадцать назад его бы страшно раздражала девочка, бегающая туда-сюда по проходу и тараторящая по-французски с мягким бельгийским акцентом. Теперь он был не против детей и детских шалостей, особенно если из ребенка прет наружу восторг от поездки на поезде. Пройдет совсем немного времени, и малышку застращают, загонят в серость и заурядность, которые во многих местах выдаются за добропорядочность. Или же она станет циничной и вредной, придираясь ко всем и каждому, неоправданно считая, что это ее как-то выделяет или делает умнее.

Страница 1

На следующую страницу