Гелий-3 - стр. 37

Именно так он и поступил – в конце концов, на какое-то время он был богат.

Поездка через темный, блестящий от дождя город, где светили лишь некоторые фонари, заняла час. Он наполовину лежал на сиденье, пытаясь найти позу, в которой его отпустила бы тупая боль в позвоночнике и шее, и наслаждаясь удобством нормального автомобильного дивана. Такси было на самом деле компактным электромобилем, где трое пассажиров были бы вынуждены ехать как сельди в бочке, с багажом на коленях, но после суток, в течение которых он был отдан на милость дешевых авиалиний, оно казалось ему десятиметровым лимузином.

– Добро пожаловать домой, сэр, – пробормотал он, опираясь щекой о дверцу и бездумно глядя сквозь забрызганное дождем стекло на мокрый, утопающий в темноте город. Сперва перекопанные стройки объездных дорог и эстакад, где брошенные оранжевые бульдозеры мокли среди бетонных блоков и разъезженных насыпей, среди мигающих желтых огней, питавшихся от солнечных батарей, что напоминало некую мрачную шутку. Потом – темный пустой центр, где по погруженным во мрак улицам изредка проносились одиночные пневмо- и электромобили, миниатюрные, словно инвалидные коляски с крышей, а иногда кошмарным блеском отражалась фигура несокрушимого велосипедиста в биолюминесцентном комбинезоне, крутившего под дождем педали.

Потом – Урсинов[6], маячащий в темноте, словно пересеченный каньонами горный массив. Иногда они проезжали мимо стоявших на обочине патрульных машин с большими массивными колесами, угловатыми, словно вытесанными из гранита, бронированными кузовами и узкими, затянутыми сетками окнами, зато окрашенных в безмятежный серебристо-голубой цвет с отражающими элементами.

Потом он расплатился, просовывая в щель податчика банкноты одну за другой и дожидаясь щелчка разблокированных замков. Вокруг высились, отбрасывая стеклянные отблески, башни небоскребов.

Стоя на пустом тротуаре, Норберт взглянул на свой уходящий в небо экологичный многоквартирный дом, на выпуклую стену, покрытую мозаикой одинаковых прямоугольных окон и миниатюрных полукруглых балкончиков, с которых свешивались гирлянды ящиков с растениями и торчали в небо похожие на зонтики чаши солнечных коллекторов. Он не мог разглядеть собственное окно, но его вдруг охватило чувство чего-то родного. Он вернулся домой.

Где-то в глубине души он ощущал параноидальный страх, что у него отобрали квартиру. Вроде бы он платил регулярно, но какие-то два или три месяца у него не было ни гроша. Теперь он вернул все долги с лихвой, но, возможно, было уже поздно, или одному дьяволу ведомо, что еще. Администратор руководствовался весьма своеобразными принципами – одни могли задерживать плату месяцами, упражняться по ночам в игре на тамтамах и разводить в своих висячих садах мак или индийскую коноплю, других же пугали штрафами за чуть более громкий шепот после десяти вечера.