Гелий-3 - стр. 17
– Давай! Дава-ай! Быстрее!
– Хейт-вагон вперед! Где труподелы?
– Уже кончают!
– В третий! Подгони их! Хостов – во второй!
– А с этим что? – спросил рослый, с лысой башкой и татуировкой на затылке, тот самый, что тащил Норберта.
– Эвакуация! На втором!
– Этого, курва, в планах не было!
– Что?! Я сказал!
– Есть!
Из-за отодвинутой дверцы микроавтобуса появилось несколько рук, которые подхватили Норберта за плечи и рубашку, после чего втащили в нутро машины, отделенное от царившего вокруг хаоса затемненными стеклами, наполненное запахом горячего пластика и лакированной кожи, на фоне которого ощущался металлический запашок кондиционированного воздуха и табачного дыма, смешанный с легким химическим ароматом искусственной сосны.
Канонада стихла – лишь время от времени раздавались одиночные выстрелы.
К ним не спеша приближались одетые в бурки или песочного цвета штаны и рубашки фигуры – без паники, подняв к небу дула автоматов.
Внутренность машины выглядела достаточно просторной – кресла располагались вдоль стен, так что пассажиры сидели лицом друг к другу, а не в направлении движения; посредине было свободное пространство, устланное мягким серым ковровым покрытием, на котором беспомощно корчился Норберт, словно ослепленный чудовищной вспышкой снаружи краб. Он видел в основном зеленые и фиолетовые пятна, натыкаясь на чьи-то колени; кто-то тащил его за плечо в сторону кресла.
В испещренном пятнами полумраке он увидел какие-то силуэты – кто-то то и дело садился в машину через отодвинутую дверцу. Его толкнули на сиденье, взвыл двигатель, и автобус тронулся, развернувшись на месте.
Тот, кто вскочил в машину последним, уселся в открытом дверном проеме с автоматом на коленях и издал дикий вопль, казавшийся более уместным на родео. Сидевший рядом с Норбертом резким движением сорвал с себя абайю, обнажив потную голову с коротко подстриженными волосами и туловище в разгрузочной жилетке с набитыми карманами, после чего наклонился вперед, выставив руку в замшевой перчатке без пальцев. Сидящий напротив перебросил оружие в другую руку и хлопнул ладонью о его ладонь. Норберт, зажатый между своими спасителями, пытался справиться с головокружением.
Оба инженера сидели напротив него, с ошеломленными бледными лицами. Один все еще трясся как в лихорадке, стуча зубами. Другой судорожно вцепился в спинку сиденья, таращась в пространство пустым взглядом впавшего в ступор.
Чья-то широкая спина закрыла вид Норберту. Присев на пол напротив заложников, мужчина с треском рванул клапан на боку жилетки, обнажив всевозможные свертки и замысловатые предметы, подвешенные в эластичных петлях или сетчатых кармашках. На руках у него были хирургические перчатки. Он по очереди дотронулся до лиц обоих ошеломленных инженеров, заглядывая им под веки и отворачивая губы уверенными движениями, свойственными скорее ветеринару.