Геката, Гера и Геракл. Олимпийские страсти - стр. 62

– Я сама тебе хотела это предложить, – спокойно отвечала Геката.

Она была не только прекрасно, но еще и умна, что очень важно для самого Гермеса. Он не любил глупых и упрямых богинь, таких как Артемида, всегда стоявшая на своем, даже если она была не права, а чаще всего она и была не права, но переубедить ее не мог даже он сам. А от этого страдали многие.

Хотя, как можно зарекаться, если Купидон стрелу отправит, то ему придется ее полюбить, но ведь по душе она ему все равно никогда не будет. Геката совсем другое дело, она многое пережила, но не очерствела душой, осталась прежней, и видит в людях только хорошее, не замечая скверного, и готова прийти на помощь. Трудно сказать, как повела бы себя Эрида, если бы с ней рядом не было Гекаты, та все время сглаживала острые углы, старалась, чтобы все было спокойно, ведь и в самых тяжелых делах можно найти какие-то свои прелести.

Гермес пытался вспомнить, была ли она у Прометея в период его пленения, и ничего такого вспомнить не мог. Конечно, в старые и добрые времена они наверняка встречались и ни раз, а вот потом.

Хотя времени прошло не мало, и герой изменился, в таких – то условиях. Он и сам давно его не навещал, и трудно было представить, что они там найдут, но давно надо было к нему наведаться, не хорошо так вот просто бросать тех, кто пусть и по своей глупости попал в беду.

– Да какая глупость? – удивилась Геката, – он хотя бы что-то делал, в отличие от многих.

Может она намекала на него самого, как знать, но уточнять он этого не стал, пусть говорит, а он должен сделать все так, как ему того хочется.

В горах было спокойно и прохладно, пусто как-то, особенно после того, когда они покинули шумные Микены. Об этом Геката и поведала Гермесу.

– Зато хорошо отрезвляет, – отвечал тот, – я вообще часто тут прячусь, когда на Олимпе затевается что-то шумное и скверное. Только я в отличие от него добровольно сюда сбегаю, да и многие сбегают, но он томится оттого, что насильно его сюда поместили.

– Но отрезвление не должно длиться так долго, сколько он там, бедняга уже мается, – протестовала богиня ночи.

Ничего не успел ответить Вестник, они резко остановились прямо перед Титаном. Зрелище это было конечно страшным. Он смотрел на них и улыбался, словно это они, а не он томились тут так долго.

Гермес стал рассказывать о появлении Геракла, о первом его подвиге, о том, что и как там творится в том мире людей и богов.

– Он придет ко мне, и я ему поведаю тайну, которая заставит Зевса все переменить и освободить меня из плена.