ГДР. Миролюбивое государство, читающая страна, спортивная нация? - стр. 8
Изображение себя в качестве антифашистского государства и тем самым в качестве «другой Германии» было одной из наиболее эффективных легенд, связанных с основанием ГДР. Рюдигер Шмидт исследует различные этапы собственного «антифашизма» ГДР и показывает, как этот идеологический элемент все больше утрачивает свой смысл, особенно для представителей молодого поколения.
Что представляла собой система социального обеспечения в ГДР, которая и сегодня остается предметом обсуждений, мнения участников которых полярно расходятся? На примере трудового права, политики занятости и пенсионного обеспечения Дирк Хоффман представляет дифференцированную картину, наглядно демонстрирующую противоречивость процессов в этих сферах в их историческом развитии.
Какими возможностями располагали граждане в ГДР для того, чтобы принимать участие в управлении государственными и общественными делами? На примере жилищной политики Штефан Хаас анализирует формы этого участия. Посредством общественных слушаний и выставок, специально организованных в этих целях, органы управления и партия побуждали к тому, чтобы граждане принимали участие в публичных обсуждениях социально значимых вопросов и в их практическом решении. Однако эти коммуникационные процессы в первую очередь служили для того, чтобы символически представить действующую систему как демократическую партисипативную общность людей.
Армия ГДР была важным элементом общества не только из-за своей численности, но и потому, что вследствие всеобщей воинской обязанности оказывала глубокое воздействие по крайней мере на мужскую часть населения. Была ли она по этой причине Национальной «народной армией», каковой она себя называла? Маттиас Рог исследует эту тему и показывает, что армия и общество были чужды друг другу во многих принципиальных вопросах.
Историк Вольфганг Ламбрехт посвятил свою статью системе образования ГДР, сравнивая ее якобы образцовый характер со школой в Финляндии, среднее образование которой является одним из лучших в Европе в соответствии с критериями международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA). Несмотря на имеющиеся структурные сходства, между ними остаются существенные различия, причем наиболее важными являются политические ограничения, препятствующие доступу отдельных молодых людей к более высоким ступеням образования.
Цель настоящего сборника состоит в том, чтобы проверить содержание «легенд» ГДР на их достоверность или недостоверность, но в первую очередь показать их неоднозначный характер. С одной стороны, быстро становится очевидным, что только описания фактов для этого недостаточно. Нередко мы обсуждаем историю ГДР так, как если бы речь шла прежде всего о поиске «правильной трактовки», чтобы затем в максимально концентрированном виде донести ее до получателей информации (преимущественно школьников), что могло бы, наконец, помочь им выработать правильное отношение к событиям прошлого. Такое как минимум наивное представление показывает прежде всего, что мы все еще слишком мало знаем о процессах обучения и усвоения, которые сопровождают весь путь готовых продуктов исторической науки до их «потребителей». И даже если мы знаем, что, безусловно, не только книги, а уж тем более не научные статьи формируют представления о ГДР, мы тем не менее так и не сделали из этого факта необходимых выводов для нашей исследовательской, обучающей и распространительной деятельности. Индивидуальные воспоминания, семейная память, различные печатные материалы, телевидение и разнообразные развлекательные продукты, имеющие отношение к истории, от компьютерных игр до празднований исторических событий, в этом многообразии наука и историко-политическое просвещение являются лишь одним из элементов, который при индивидуальном приобщении к истории в лучшем случае играет подчиненную роль. Мы мало знаем о взаимодействии этих отдельных элементов. Для того чтобы понять его, видимо, требуется активное сотрудничество на стыке исследований в области исторической культуры, исторической дидактики и исторической науки