Где-то за Пределом - стр. 24
Когда Пётр Иванович открыл дверь, на него буквально хлынула темнота, заточённая в прозекторской. Набросилась на него с отчаянным криком. Трупоед отпрянул, поскользнулся на непросохшем после утренней уборке полу. Поток брани, которую испуганный человек всегда генерируют с особой виртуозностью, оборвался одновременно с ударом грузного тела о мокрый кафель.
Пётр Иванович прижал правую ладонь к груди. В глазах потемнело. Сердце будто погрузили в миску с острым соусом табаско. Раскалённые гвозди боли прошили левую руку, заставляя пальцы судорожно скрючиться. Тело покрылось пленкой холодного пота. Трупоед уже пережил микроинфаркт три года назад и сомневался, что его потрёпанное сердце выдержит второй приступ.
Последним, что увидел Пётр Иванович, перед тем как лишился чувств, была согбенная голая тощая фигура с отвисшими ягодицами, медленно удаляющаяся по коридору.
4
Морф сидел на стуле рядом с кроватью пациента, который прибыл ранним утром, и ждал, когда тот оклемается. Судя по записи в медицинской карте, сейчас в его крови циркулировала изрядная доза транквилизаторов.
Морф посмотрел на соседнюю свежезастеленную койку и вздрогнул, вспомнив налитые кровью глаза Старика. Не успело ещё тело пациента №3028 остыть на холодном секционном столе, как в его бывшие покои уже вселился новый постоялец. Свято место пусто не бывает. Хотя большинство пациентов, да и кое-кто из персонала скажут, что оно скорее проклято.
Морфу было вовсе не обязательно тут околачиваться, но у него сегодня было своеобразное посвящение. До которого, впрочем, никому кроме него не было дела. Этого пациента ему доверили вести самостоятельно – от и до. Давно пора. Ему надоело выглядывать из-за спин старших товарищей и с благодарным видом подбирать крохи знаний об излечении беснующихся душ, которые в большинстве случаев ограничивалась списком весёленьких таблеток. Совсем скоро он станет настоящим врачом, а не ординатором на побегушках. Морф был горд собой и хотел произвести хорошее впечатление на своего первого подопечного.
Он в который раз пробежался глазами по медицинской карте пациента.
– Антон Дюран, что за дурацкое имя, – усмехнулся он.
– Имя нормальное, а вот из-за фамилии мне в своё время пришлось стерпеть немало насмешек. Одноклассники звали меня – Дюрка.
Морф удивленно поднял брови, увидев на лице пациента лёгкую улыбку, и что тот подсматривает за ним через щёлку неплотно закрытых век.
– Да… Я и имел ввиду… фамилию… – растерялся Морф. – Простите… Не ожидал, что вы так быстро очнётесь. Давно не спите?
– Какое-то время.