Где-то на земле есть рай - стр. 25
Щелкает замок. Зевают петли.
– После вас, – весело произносит Ласточкин привычную фразу, которую он всегда говорит, пропуская меня в кабинет.
Я заношу ногу, чтобы переступить через порог. И…
И встречаюсь глазами с человеком, который небрежно развалился за столом на месте капитана.
Глава 6
1 апреля. Девятый час вечера
Мое удивление сравнимо только с удивлением того хрестоматийного мужа, который вернулся из командировки раньше времени и застал у себя дома незнакомого субъекта без штанов, который запросто общался с его женой. Мысленно я попыталась вспомнить, какое наказание полагается за самовольное проникновение в помещение, занимаемое сотрудниками органов внутренних дел, когда мой взгляд упал на закованного в золотую велосипедную цепь страдальца, маячившего у окна справа. Его приятель с внешностью поезда расположился на батарее, а третий член птицы-тройки – тот, что с оттопыренными ушами, – облокотился о сейф. В свободной руке он держал зубочистку, которую вынул изо рта, как только мы вошли.
Вид незваных гостей мне не понравился настолько, что я на мгновение даже пожалела, что при мне нет оружия. Потому что пистолет мой был заперт в сейфе вместе с подшивкой пропитавшихся пылью, передаваемых от опера к оперу нераскрытых дел, которые и мне придется сдать в свой черед, когда я уйду из полиции или «меня уйдут».
– Добрый вечер, – сказал человек за столом очень вежливо и посмотрел на меня внимательно.
В свою очередь, я посмотрела на него и увидела господина лет тридцати пяти или около того, уверенного в себе, отменно одетого и тщательно причесанного. Рост от ста семидесяти пяти до ста восьмидесяти двух, точнее можно будет определить, когда незнакомец поднимется на ноги. Брюнет, глаза карие, глубоко посаженные, нос в профиль коротковат, но в общем и целом лицо скорее симпатичное, чем отталкивающее. Костюм темный, явно сшит на заказ, а ботинки прямо-таки лоснятся от самодовольства, что их носит такая персона. Также к комплекту прилагались дорогие часы, брильянтовые запонки, шелковый галстук, который как-то посмурнел и съежился от окружающей обстановки, едва заметный шрам на левой руке вдоль ребра ладони и все в себя вбирающий, все примечающий, очень цепкий взгляд. Если не считать последнего, неизвестный производил вполне положительное впечатление, и я уверена, что мало какая девушка отказалась бы получить его в качестве подарка на день рождения.
– А мы вас тут заждались, – сказал обладатель взгляда. – Значит, Елизавета Владимировна Синеокова, будущая великая писательница и прочее, – это вы?