Где наша не пропадала - стр. 6
Очередная попытка приподняться из грязи тут же жестоко пресекается – на затылок опускается какая-то жёсткая тяжесть и давит, вминает моё лицо в грязь! Воздуха! Воздуха мне!
И я умудряюсь каким-то чудом, сжигая в неимоверном усилии последние молекулы кислорода в лёгких, вывернуться из-под этой тяжести. И не приподняться, нет, а извернуться по-змеиному на бок, повернуть сначала корпус и плечи, а следом за ними и голову, хлёстко отмахнуться при этом куда-то назад руками и… И судорожно, до захлёба, втянуть в горящие лёгкие живительный кислород, скинуть с шеи жёсткую подошву чужого сапога. Даже удивиться не успел этому неожиданному факту, не до того мне было. Наконец-то я смог вдохнуть полной грудью под наступившую вдруг вокруг меня тишину. И пусть этот вдох оказался наполовину перемешан с грязью и водой, пусть даже после такого вдоха я судорожно закашлялся, захлебнулся, но зато тяжесть на затылке пропала, а из глаз начала утекать предательская чернота.
Ещё один вдох. Опираюсь на дрожащие и подламывающиеся в локтях руки, отплёвываюсь от остатков грязи во рту. Не все, конечно, выплюнул, но от основной части глиняного бульона избавился. Из носа оно как-то само всё вылетело. Протёр рукой глаза и замер. Светло. День. Солнце яркое. Недавно сильный дождь поливал, иначе откуда бы тогда грязь? И да, воздух влажный очень. Сначала не понял, но вот сейчас сообразил. Летом пахнет. Летом и свежескошенной травой. Сеном? Птицы где-то чирикают, вороны орут и ещё собаки захлёбываются лаем! И люди вокруг… Безликая в своей серой массе толпа…
Уходил из головы тревожный перезвон кислородного голодания, в мозгах почти совсем прояснилось и глаза быстро привыкли к яркому свету. Моргать, правда, приходилось очень часто, потому что в глаза словно песка насыпали. Да почему словно? Я же искупался в грязи! Пока хорошо их не промою, так и будет резать…
Это рассказывать долго, а тут всё быстро произошло. И топили меня, и вывернулся, отдышался и осмотрелся. И всё за какой-то короткий миг. Осмыслить увиденное пока не осмыслил, только фиксировал. Обдумывать позже можно, когда из очередной передряги выберусь. А тут есть, над чем подумать.
Главное – с удивлением увидел, что пинают меня не огромные мужики, как показалось, а вполне себе обычные пацанята. Небольшого такого росточка, средненького даже. Лет 10-12 им на первый взгляд.
Почему же мне настолько больно? Что это за бред воспалённого воображения? Я что? Уже того?
Успел ещё разок толпу перед собой окинуть быстрым взглядом перед очередным ударом по рукам. Точно дети…