Где мрак огустел - стр. 26
– Лучше в доме, – я быстро докурил и пошёл за девушкой в избу, любуясь её ладной фигуркой.
Дома у дервов и правда были странные. Если мы привыкли, что наши дома наверх идут и ты по крыльцу поднимаешься, то здесь крыльцо, или как это сооружение назвать, вниз уходило. Прямо перед дверью. И ты будто в полуподвал спускался. В итоге низенькие снаружи домики внутри были с довольно высокими потолками. Тот дом, в котором я ночевал и куда сейчас зашёл вслед за девушкой, был достаточно просторным, состоял из трёх комнат. Две спальни и огромная кухня-столовая, начинающаяся прямо от входа. Ещё вчера дервы объяснили, что такие вот, утопленные в землю дома лучше хранят тепло, потому их отапливать легче.
Спросонья я не посмотрел, а сейчас увидел, что на столе, накрытые какими-то полотенцами, стояли миски с едой. Девушка убрала полотенца и сказала:
– Я – Бира из племени Пумы.
– Приятно познакомиться, Бира, – я кивнул и взялся за ложку…
Кормили в селении дервов более чем вкусно. Потому я с удовольствием съел и первое, и второе и даже компот.
– А ешь как воин, – одобрительно сказала Бира. Потом подумала немного и сказала: – Но наши мужчины всё равно крепче. Да даже девушки наши крепче, чем ваши мужчины.
– Понятно, – я облизал ложку: – Сельский шовинизм во всей его красе.
– Сельский кто? – удивлённо распахнула глаза Бира.
– Шовинизм, – я аккуратно положил ложку на стол и пошёл на улицу, надеясь, что девица от меня отстанет. Но та шла за мной, как привязанная. И когда уже вышли на солнышко переспросила:
– Шо…винизм. Это что?
– А это идея превосходства, – ответил я, опять садясь на скамейку и доставая сигареты, – Мол, в нашем селе мужчины самые мужественные, женщины самые женственные. Трава зеленее, а вода мокрее.
– И женщины у нас красивее! – с вызовом сказала Бира, подбоченясь и выставив вперёд левую ногу.
Я спокойно закурил и ответил:
– Ну, положим, и покрасивее видел. А уж что касается любовных ласк… Тут вы и в подмётки нашим женщинам не годитесь!
– Что? – вызверилась девушка, – Да ты знаешь, как дерва любить может? Да ты потом на ноги подняться не сумеешь!
– Три раза ха! – я выпустил клуб дыма, – Болтовня и брехня! Вот эльфийки…
– А ну, пошли! – девушка схватила меня за руку и потащила назад в дом, да так, что я сигарету выронил. А когда заходили, проговорила свистящим голосом: – Я тебе сейчас покажу «эльфийки»!»
Из дома мы вышли спустя час и Бира уже не была столь самоуверенной и надменной. Уж если в силе и скорости оборотни могли посоревноваться, то вот в любовных утехах тягаться с развращённым человеком двадцать первого века – себе дороже! Смущённо и даже испуганно смотрела, как я вновь сажусь на скамейку и достаю сигарету. Поправила юбку и спросила тихо: