Где кончается порядок. Где начинается авиация, там кончаются дисциплина и порядок - стр. 20

Владимир Иванович поверил:

– Нет, лучше мы «коммуняку» на столб.

Помолчали, тиская трубу отопления.

– Нет, а правда, Егорыч, ты почему ушел из белого дома? – это Холодок интересуется. – Все туда рвутся.

– Да не все выживают. Врать приходится много и прогибаться.

– Треснула спинка? – дальний родственник ехидненько.

– В райкоме, как на зоне – кто побывал, выходит совсем другим человеком.

– И что ты там потерял? С заду поимели? – снова Ручнев.

– Если бы остался, то, наверное, да.

Холодок:

– Нравится в авиации?

– Другой коленкор! Могу позволить себе подурачиться над теми, кто там остался.

– Они не оставят тебя в покое.

– Да я и сам не успокоюсь, пока не воздам каждому должное.

– Похоже, не долго осталось ждать. В ТЭЧи по рукам книжка Ельцина ходит – там он политбюро критикует.

Ручнев с энтузиазмом:

– И скоро приказ поступит – вешать коммуняк! Я тебя по-родственному гвоздями к столбу прибью, чтобы ветром не качало.

– Ой, Вова, не зарекайся. Ты ведь без руководящей и направляющей общество силы быстро собьешься с пути. И даже из дома побоишься выйти…

В трубе забулькало, гулко прокатился гидроудар. Внимать водяным руладам было куда приятнее, чем вести перепалку. Хоть ребята свои, но мне не хотелось ляпнуть что-нибудь такое, о чем пришлось бы впоследствии пожалеть. Но в стране действительно что-то назревает. Такие как Ручнев в открытую говорят – пора вешать коммуняк. Ой, не завидую я райкомовцам. Но кто же команду даст – фас! Мне кажется и команды одной будет мало. Надо чтобы народ весь поднялся разом. Но алкоголик сам знает, когда ему протрезветь.

А уж коль протрезвеет русский народ, самому черту в аду станет жарко. Вспомнились фильмы и книги о Великой Октябрьской Социалистической революции и гражданской войне. Вспомнились и нагнали страху – не за себя, за своих детей. Мне захотелось ринуться домой и припасть к ногам Томы, умоляя ее о прощении.

Время бежало к отъезду. Творческого порыва, владевшего мной до обеда, как не бывало. Я слушал армейский треп и не представлял себе армию единой силой. По крайней мере, в нашем полку, раздай сейчас табельное оружие, половина состава точно перестреляют друг друга, сводя личные счеты. Присяга и дисциплина не имеют значения.

Предполагая, что атмосфера в учебном полку будет более спокойной и задушевной, я здорово ошибся. Люди есть люди и у каждого свои интересы.

Алексей Холодок уже доказал, что обладает живым умом и хорошо подвешенным языком, способным высмеять любого. Но не меня: я и сам был остер на язык, только здесь сдерживался – не нападал, а лишь отвечал на выпады. Леха попробовал свой сарказм на меня направить да обломался. Теперь считает своим союзником во всех подначках. Обширный запас слов не только придавал его речи образность, но и заставлял слушателей расслабляться, не замечать ловушки. До поры до времени, конечно. А потом общий хохот над попавшимся на прикол.