Где кончается мир - стр. 25

– Может, она свою пару потеряла, мистер, – сказал Куилл. – Может, она ждёт…

– Ага. Как мы, – перебил Фаррисс. – Ждёт. Того, что не случится.

Куилл подумал, что пора убираться, чтобы дать мужчине поплакать в одиночестве. Но гагарка вдруг начала охорашиваться, расправляя короткие крылышки и встряхиваясь, так что все пёрышки встопорщились. Она подняла голову и посмотрела прямо на него – разбойничья маска и клюв-дубинка. «Останься», – словно говорила она ему.

Так что Куилл попытался придумать что-то ободряющее.

– У него совесть-то совсем, наверно, нечиста была, у Фернока Мора этого. Вон сколько он делов натворил. Они, наверное, его и утянули ко дну – мысли обо всех овцах, которых он украл? – Он согнул ноги в коленях и, спотыкаясь, изобразил, как злодей передвигается, придавленный дюжиной овец, камнем лежащих у него на душе. (Что заставило его так сделать? Кто шутит, когда его учитель лежит под дождём, как перевёрнутый краб, ожидающий, что его сожрут чайки?) – А может, он и не прыгал вовсе! К нему явились призраки всех этих овец и сбросили его в море! А вот доброго сердца ему не хватало… Мать говорит, человек в любом месте будет счастлив, если у него доброе сердце и чистые уши.

Мистер Фаррисс невольно улыбнулся.

– Вот как? И во многих ли она жила местах?

– Только на Хирте. Но она всегда весёлая, и в переднике своём может прямо-таки чудеса творить. Даже у наших овец уши чистые.

– А сердца добрые?

– У овец добрая шерсть. Добрая шерсть и чистые уши.

Фаррисс сел. Оба наблюдали за неуклюжим охорашиванием хлопающей крыльями громадной гагарки и задавались вопросам, как гагаркам удаётся держать уши в чистоте. Фаррисс сомневался, что у гагарок вообще есть уши, так что Куилл присвистнул, чтобы это выяснить, и птица немедленно обернулась.

– Может, они помогают друг другу с охорашиванием и чисткой ушей, – предположил он, – поэтому и живут так кучно.

Фаррисс поглядел на него не совсем сфокусировавшимся взглядом – его клонило в сон. Он так крепко кусал нижнюю губу, что она распухла и кровила. Оказалось, он ещё и по линии роста волос выдирал волоски, так что на лбу остался ряд маленьких белых дырочек.

– Я никак не могу помочь вам, мальчишкам, Куиллиам.

– Мы сами можем приглядывать друг за другом, мистер.

Фаррисс порывисто встал.

– У тебя есть сила духа, Куиллиам, – сказал он, не глядя на мальчика. – Когда на мужчин больше не будет надежды, ты понадобишься другим мальчишкам. – И он отправился назад, в Среднюю Хижину, и из складок его одежды сыпались, как яичная скорлупа, камешки.

Куилл за ним не пошёл. Он почему-то слез по щебенистому склону к морю, чтобы разглядеть одинокую гагарку поближе. Какова вероятность, что это та же птица, что и раньше? На той стороне Стака или на Боререе могут быть сотни одинаковых птиц, стоящих плечом к плечу.