Где деньги, мародер? - стр. 29
Что-то противно прожужжало мимо моего уха. Как комар, если бы он был металлическим. Я вильнул вправо и бросился вперед. По моим расчетам пальцы как раз должны были сомкнуться на горле у Ярослава Львовича. Но вместо этого я снова услышал назойливый писк над ухом, а толстяк остался на том же расстоянии, что и был.
Я понял, что что-то меня держит на месте. Зарычал от напряжения, рванулся изо всех сил. Услышал звук, больше всего похожий на звук рвущихся гитарных струн.
Вот тут на лице толстяка появилось беспокойство. Он сделал шаг назад и вытянул перед собой руки, спешно складывая из пальцев какое-то подобие решетки. Я все еще ощущал путы, которые меня удерживали, но с каждым движением все меньше.
Шаг вперед.
Еще шаг. Я уже могу быстрее.
Бросок.
Мне показалось, что я ударился со всего маху об бетонную стену. В голове зазвенело, уши заложило ватой. Изображение в глазах слегка поплыло.
Зато кровавая пелена ярости на моих мозгах тоже, кажется, сломалась. Остатками сознания в явно стрясенном мозге я смог наконец мыслить словами, а не образами порванных на британский флаг врагов, с выпущенными кишками и отрезанными членами.
Я схватился за стену, чтобы не упасть.
Ярослав Львович наблюдал за мной с безопасного расстояния, но приближаться пока не рисковал. В общем-то, все правильно делал. Кровавая нерассуждающая ярость меня, конечно, оставила. Но взвешенная и продуманная ненависть осталась. Зачем мне на него кидаться? Сейчас я просто сделаю вид, что мне гораздо хуже, чем на самом деле, он подойдет ближе, чтобы оказать мне помощь, и вот тогда я…
– Богдан? – заговорил Ярослав Львович. – Как ваше самочувствие?
– Голова… кружится… – простонал я, изо всех сил изображая слабость и дезориентированность. К слову, голова у меня и правда чувствовала себя не лучшим образом.
– Так и должно быть, молодой человек, – Ярослав Львович сделал шаг ко мне. – И еще слабость. Вы чувствуете слабость?
– Да… – прошептал я, покачиваясь и делая вид, что почти готов упасть.
– Не волнуйтесь, Богдан, – он подошел ко мне и подставил плечо, чтобы я мог опереться. – Давайте вернемся в лазарет…
Договорить я ему не дал. Обеими руками я вцепился в его горло и изо всех сил сжал пальцы. Он захрипел, лицо его покраснело, вены на висках вздулись. Он нелепо дергал руками, кажется пытаясь как-то по-особенному сложить пальцы. А я смотрел в его выпученные глаза. Зачем мне вспоминать свое первое убийство, Соловейка? Лучше спрашивать о последнем…
Скоро его тело обмякнет, глаза безжизненно закатятся, и тогда…
Чья-то легкая рука коснулась моего плеча. Но я был так увлечен процессом, что не потрудился даже посмотреть, кто именно подкрался ко мне со спины. И зря…