Где болит? Что интерн делал дальше - стр. 7
– Простите, я сегодня не побрился, – извинился один из бродяг.
Я поглядел вниз и увидел, что его рука черная от грязи.
Одинокие бездомные мужчины – самая многочисленная из социально неадаптированных групп и одновременно самая незащищенная с точки зрения закона. В приюте им обеспечивали лишь самые примитивные удобства. Никаких ковров; викторианская лепнина вся в пыли, стены с облезшей краской. Раньше я ни разу не бывал в подобных местах; собственно, никто не ходит в них без веской причины, а даже если она и есть, старается найти какое-нибудь другое занятие. Города неохотно раскрывают свои секреты; я, к примеру, считал, что свой знаю достаточно хорошо, но в действительности был знаком лишь с его парадной стороной. Я жил в какой-то сотне метров отсюда, делал покупки в магазинчике за углом, мой любимый ресторан был в паре минут ходьбы, но я понятия не имел о существовании этого заведения. А ведь я проходил мимо него сотни раз.
Меня представили Уоррену Уордену, персонажу пиквикианских габаритов, резко контрастировавших с хрупкой изможденной фигуркой приятеля, стоявшего рядом с ним.
– Это Дэнни, – сказал он, пока Дэнни кашлял, сплевывал и отхаркивался.
Я осмотрел пациента в крошечной комнатке, больше похожей на тюремную камеру, с жиденьким матрасом без простыней и решеткой на окне. Выслушал грудную клетку. Уже несколько недель он кашлял с примесью крови. Кроме того, у него явно имелось какое-то психическое заболевание. Я заподозрил у Дэнни туберкулез, болезнь, широко распространенную у бездомных. Я объяснил, что с ним, и меня спросили, что надо делать. Ответ был очевиден: его следует положить в больницу и лечить.
Ситуация с Дэнни вызывала много вопросов. На тот момент я понятия не имел, как лучше помочь ему и другим в той же ситуации. Зачастую вместо поиска ответов мы пытаемся найти виноватого: правительство, общество, даже самих людей, оказывающихся в таких вот местах. Однако все не так просто. Дело не всегда в деньгах или в неверных решениях, которые люди принимают, необязательно в наркотиках или воспитании. Я чувствовал себя бессильным; казалось, отчаяние, царившее в приюте, перешло и на меня. Больше века назад тут же, в этом же доме, жили точно такие же бездомные. За 100 лет ничего не изменилось.
Мужчины, столпившиеся в коридоре, смотрели с надеждой. У меня не было ответов на их вопросы, поэтому я вышел, спеша возвратиться в живой современный город.
– Я, так-то, Джой, – заявила женщина, с ухмылкой уставившись на меня. – Со мной надо поосторожней, понял? Если хочешь, чтобы я печатала твои бумажки в срок, будь очень вежлив, иначе я и пальцем для тебя не пошевелю, мистер!