Газонокосильщик - стр. 36

Суд.

29 апреля 1992 года – суд оправдал всех четверых полицейских, несмотря на видеодоказательства. Это вызвало ярость среди афроамериканского и латиноамериканского населения, особенно в бедных районах.

Уже вечером толпы людей вышли на улицы – начались беспорядки, грабежи, поджоги. Толпы громили магазины, жгли автомобили, нападали на белых и азиатов. Беспорядки быстро превратились в хаос, с грабежами и убийствами. Лос-Анджелес превратился в зону боевых действий на 5 дней.

Это было крупнейшее городское восстание в истории США 20-го века.

Итог погромов:

63 убитых, 2300 раненых, более 12 000 арестов.

Ущерб городу – около $1 млрд (разграблены и сожжены сотни зданий).

Через год ФБР пересмотрело дело, и двое из четырёх полицейских всё же получили реальные сроки (из приговорили к 32 месяцам тюрьмы).

Что в итоге случилось с Родни Кингом.

Его признали виновным в опасном вождении. Приговорили к 2 годам условно и назначили 200 часов общественных работ.

Родни Кинг выиграл гражданский иск против города Лос-Анджелес и в 1994 году получил $3,8 миллиона в качестве компенсации. Он купил новый дом для себя и семьи и вложился в автозаправочный бизнес. Деньги быстро закончились из-за плохого управления, наркотиков и алкоголя, а бизнес прогорел.

Несколько раз его арестовывали за вождение в нетрезвом виде и домашнее насилие. В 2012 году, ровно через 20 лет после тех событий, Родни утонул в своём бассейне. Официальная версия – несчастный случай (в крови были алкоголь, наркотики и лекарства).

– Эй! Алекс! Ты нас должен охранять! – капризно выкрикнула мне в спину Гвен.

– С вами ничего не случится, – отмахнулся я, не сбавляя шага и внимательно поглядывая по сторонам.

– Какой же он… – романтично вздохнула блондинка.

– Тупой? – подсказала Энджи.

– Сильный и смелый! – нетрезво фыркнула Гвен. – У меня аж всё мокро стало там внизу. Можно я ему дам, Линни? Ну, если он выживет, конечно.

– Нет! – категорично отрезала моя соседка.

– Ну разочек! Тебе что, жалко?

– Сегодня дашь, а завтра протрезвеешь и жалеть будешь. Что я – не знаю тебя?

– Не буду! Обещаю!

– Э, нет, Гвенни! Мы это уже тысячу раз проходили!

– Вот ты сучка! – недовольно проворчала Гвен и обиженно надулась на подругу.

Я слегка замедлил шаг, заприметив в десятке метров впереди три… нет, четыре выделяющиеся в мутном свете фонаря силуэта. Трое крепких латиносов прижали к холодной кирпичной кладке хрупкую, выглядевшую на их фоне беспомощной школьницей, девушку, как минимум на голову ниже самого мелкого из них и в два, а то и три раза уступающая ему по габаритам. Она просто терялась среди их массивных, сутулых фигур.