Гайдзин - стр. 4
Макфей и ускакавшие с ним десяток торговцев, офицер и трое его драгун легко нашли Джона Кентербери на обочине Токайдо, но вот смотреть на него, не отводя взгляда, оказалось гораздо труднее. У него была отрублена голова, кругом валялись рассеченные на части конечности. Все тело покрывали ужасающие раны, методично нанесенные мечом; почти каждая из них была бы смертельной. Ни Тайрера, ни Струана нигде не было видно, как и колонны самураев, о которой рассказывала Анжелика. Никто из прохожих ничего не знал об убийстве, кто совершил его, когда и почему.
– Джейми, а не может так получиться, что двух других похитили? – спросил один из американцев, борясь с тошнотой.
– Не знаю, Дмитрий. – Макфей постарался заставить свой мозг работать. – Кому-то, наверное, нужно вернуться, сообщить сэру Уильяму и раздобыть… и привезти сюда саван или гроб.
С побелевшим лицом он внимательно изучал толпы проходивших мимо путников, которые нарочито избегали смотреть в его сторону, но при этом подмечали все.
Содержавшаяся в неизменном порядке, хорошо утрамбованная земляная дорога была заполнена упорядоченными потоками пешеходов, шагавших в сторону Эдо, который позже станет называться Токио, или прочь от него. Мужчины, женщины и дети всех возрастов, богатые и бедные, сплошь японцы, не считая изредка попадавшихся китайцев в длинных халатах. Большей частью мужчины, все в кимоно самого различного покроя, добротных или изрядно потрепанных, и в самых разнообразных шляпах из материи и соломы. Торговцы, полунагие носильщики, буддийские монахи в оранжевых одеяниях, земледельцы, отправлявшиеся на рынок или возвращавшиеся с него, странствующие предсказатели судьбы, писцы, учителя, поэты. Много носилок и паланкинов всех видов с людьми или товарами, которые несли два, четыре, шесть, а то и восемь носильщиков. Несколько самураев, шагавших вместе с толпой и выделявшихся горделивой походкой и высокомерным видом, с ненавистью посмотрели на них, проходя мимо.
– Они знают, кто это сделал, знают все до единого, – сказал Макфей.
– Можешь быть уверен. Мать их ети! – Дмитрий Сыбородин, к которому он обратился, плотно сбитый темноволосый американец тридцати восьми лет, в грубой одежде, был другом Кентербери и кипел от возмущения. – Мы, черт побери, запросто могли бы сейчас захватить одного из них!
Тут они заметили группу самураев из десяти-двенадцати человек, которые стояли у обочины дороги и наблюдали за ними. У многих в руках были луки, а все европейцы знали, с каким искусством самураи умеют ими пользоваться.
– Не так-то это просто, Дмитрий, – сказал Макфей.