Гавел - стр. 18

Но, несомненно, не все объясняется только этим. В воспоминаниях и интервью Гавела там, где речь идет о детстве, много «белых пятен». Не надо быть психологом, чтобы заметить, что, в отличие от отца, дяди, брата и дедушки с бабушкой, в его мемуарах почти не фигурирует мать. Это тем более странно, что Божена, пойдя в отца, проявляла артистические и интеллектуальные наклонности в большей степени, чем ее муж, владела несколькими языками и была талантливой художницей. Кроме того, она напрямую участвовала в воспитании своих детей. Хотя в семье была гувернантка, Божена Гавлова сама учила сыновей алфавиту и даже нарисовала для них крупные буквы, которые прикрепила к стене[42]. Она развивала в Вацлаве художественные дарования и поддерживала его интерес к наукам. Несмотря на это, Гавел очень редко упоминал ее, и большей частью того, что мы о ней знаем, мы обязаны его брату Ивану.

Разное отношение к обоим родителям хорошо иллюстрируют два письма, которые Вацлав послал домой из школы-интерната в Подебрадах в 1948 году, как раз когда в ЧСР пришли к власти коммунисты. 31 мая он пишет матери: «Я случайно не забыл дома авторучку? Чем кончились выборы в Праге и в стране? В остальном у меня все хорошо. С почтением В. Гавел»[43]. Тогда как отцу 28 сентября, в день святого Вацлава: «Дорогой папа! Желаю тебе в день твоих именин всего наилучшего, чего только может желать сердце и чего не выразить словами, то есть, чтобы следующие твои именины ты отмечал при лучших обстоятельствах. Твой сын Вацлав Гавел»[44].

Одно дело – показать, что отношение Гавела к матери нельзя было назвать теплым, и совсем другое – попытаться объяснить, почему так случилось. На первый взгляд кажется, что все было в порядке. Божена неограниченно распоряжалась домом, следила за воспитанием детей, вместе с мужем принимала гостей, и ее в ответ тоже приглашали в гости; к изменам же мужа она относилась терпимо. У них был хороший прочный брак, несмотря на то, что Вацлав Мария был женат вторично, а Божена была на шестнадцать лет моложе его. Своих сыновей она охраняла и поддерживала, ей были важны их успехи. Но, по-видимому, ее воспитание неким образом вызвало глубоко амбивалентное отношение к противоположному полу, каковое ее старший сын пронес через всю жизнь. Гавел внутренне нуждался в женском обществе, в нежности и радости, которые была способна дать ему женщина, но также – в ее руководстве и порядке, которые она могла ему обеспечить. Всю жизнь он инстинктивно искал общества сильных женщин-лидеров, способных помочь ему преодолеть чувство беспомощности и неуверенности. И, хотя это звучит как довольно-таки банальное клише, все они так или иначе напоминали его мать.