Гарики на все времена. Том 2 - стр. 35

подвергают меня наслажденьям,

и с утра мне трудиться невмочь.

291

Глаза еще скользят по женской талии,

а мысли очень странные плывут:

что я уже вот-вот куплю сандалии,

которые меня переживут.

292

Нет, любовной неги не тая,

жизнь моя по-прежнему греховна,

только столь бесплотна плоть моя,

что и в тесной близости духовна.

293

Когда умру, и тут же слава

меня овеет взмахом крыл,

начнется дикая облава

на тех старух, с кем я курил.

294

Думаю угрюмо всякий раз,

глядя на угасшие светильники:

будут равнодушно жить без нас

бабы, города и собутыльники.

295

Я готовлюсь к отлету души,

подбивая житейский итог;

не жалею, что столько грешил,

а жалею, что больше не мог.

296

Я тебя люблю, и не беда,

что недалека пора проститься,

ибо две дороги в никуда

могут еще где-то совместиться.

297

Творец нас в мир однажды бросил

и дал бессмысленную прыть,

нас по судьбе несет без весел,

но мучит мысль, куда нам плыть.

298

С возрастом яснеет Божий мир,

делается больно и обидно,

ибо жизнь изношена до дыр

и сквозь них былое наше видно.

299

Настолько время быстротечно

и столько стен оно сломало,

что можно жить вполне беспечно,

от нас зависит очень мало.

300

Совсем не реки постной шелухи

карающую сдерживают руку,

а просто Бог нас любит за грехи,

которыми развеивает скуку.

301

Не постичь ни душе, ни уму,

что мечта хороша вдалеке,

ибо счастье – дорога к нему,

а настигнешь – и пусто в руке.

302

Живу среди своих, а с остальными —

общаюсь, молчаливо признавая,

что можно жить печалями иными,

иную боль и грусть переживая.

303

Чтоб нам не изнемочь в тоске и плаче,

судьба нас утешает из пространства

то радостью от завтрашней удачи,

то хмелем послезавтрашнего пьянства.

304

Идея прямо в душу проникает,

идея – это праздник искушения,

идея – это то, что возникает

в уме, который жаждет орошения.

305

И детские грезы греховные,

и мудрая горечь облезлых —

куют нам те цепи духовные,

которые крепче железных.

306

Дав дух и свет любой бездарности,

Бог молча сверху смотрит гневно,

как черный грех неблагодарности

мы источаем ежедневно.

307

Масштабность и значительность задач,

огромность затевающихся дел —

заметней по размаху неудач,

которые в итоге потерпел.

308

В толкучке, хаосе и шуме,

в хитросплетенье отношений

любая длительность раздумий

чревата глупостью решений.

309

Все в жизни потаенно, что всерьез,

а наша суета судеб случайных —

лишь пена волн и пыль из-под колес,

лишь искры от костра процессов тайных.

310

Я плавал в море, знаю сушу,

я видел свет и трогал тьму;

не грех уродует нам душу,

а вожделение к нему.

311

Размазни, разгильдяи, тетери —

безусловно любезны Творцу: