Гарем ундер-лейтенанта Говорова - стр. 4
Наконец, Герман Говоров – молодой офицер, которому только-только исполнилось двадцать четыре года. На «Полтаве» он занимал должность ундер лейтенанта (в ряде статей именуется также подпорутчиком). То есть, младший помощник капитана. По порядку вступления в командование кораблём, при выбытии офицеров корабля из строя, последний из строевых офицеров. В этом отношении стоит выше констапеля, корабельного комисара и корабельного секретаря.
Компания русских офицеров уж битый час блуждала по узким улочкам Копенгагена в поисках более и менее тихого уголка в каком-либо питейном заведении с отдельным, чистым столиком.
Объединяла их не только служба Отечеству, принадлежность к одному флоту, кораблю, языку, вере. Но и, конечно же, молодецкий задор, удаль, азарт, желание приключений, стремлению к новизне и романтике. Они были в том самом возрасте, когда кажется, будто бы, всё тебе по плечу, когда кипит кровь и нет предела твоей внутренней энергии.
Ещё пять-семь лет назад никто из них, не смел, и мечтать о службе на офицерской должности и уж тем более, о путешествии к далёким землям Голландии или Дании. Однако, согласно упоминаемым ранее словам Пётра Великого: «небываемое бывает».
Глава 2
– Друзья, а ведь ещё пару лет назад, я учился в этих краях… – вдруг спохватился Глеб Демидов. – …Пойдёмте со мной, и знаю здесь одно весьма тихое и уютное местечко.
– Помниться, и мне проходилось учиться в здешней флотской школе… – усмехнулся в ответ Мирон Русаков. – …Однако по портовым трактирам с матросами и шлюхами, я вовсе не шлялся. Далее прибрежной черты мне и в голову не приходило отлучиться.
Тем не менее, предложение Демидова показалось сослуживцам весьма и весьма заманчивым, потому и потянулись молодые люди вслед за Глебом. Да, собственно, и деваться-то им было, попросту некуда – уж лучше довериться более знающему товарищу, чем попусту таскаться по чужим тупикам и непонятным закоулкам.
Вдоль прибрежной черты офицерам пришлось пройти порядка восьми кабельтовых, дабы найти ту самую харчевню, о которой ранее говорил Демидов. И действительно, это было вполне пристойное заведение, без пьяной толпы матросов и более и менее чистым залом.
К тому же, долгий путь был компенсирован ещё и добротным пивом и отлично прожаренным куском баранины.
Присели за отдельный столик, выпили за здравие Российского флота, потом за царя-батюшку. На душе повеселело и, как-то совсем уж незаметно, потянуло офицеров на фривольные и весьма скользкие мысли.
– Я тут вспомнил ту белокурую немецкую бестию… – в самый разгар пирушки заговорил Герман Говоров.