Гарант мира для высшей расы - стр. 24

Наверное, на тот момент с их взглядами на жизнь так и было.

Пока не появилась моя мама – его пара, его душа, единственная. Совсем юная, ей в тот момент едва исполнилось двадцать. Юная, старшей крови, но слабого рода Эртов.

Вот тогда-то Светлейший князь и понял разницу между прошлым и настоящим и поправ все договоренности, он сослался на древний закон об истинных парах, и развелся с Дариэль, женившись на маме. Вскоре на свет появилась и я. О, мое рождение было потрясением и если бы Милосердная Эйле не признала родителей истинными, то, пожалуй, все решили бы, что я не дочь своего отца. Даже ребенком я сильно отличалась от других, а с пробуждением силы, все стало еще заметнее … И да, за эту инородность мне ни раз ещё придется выслушать упреки и различные инсинуации. Вот только у нашедших друг друга просто не может быть детей от посторонних, по крайней мере, пока оба живы. Так что сомневаться в моем происхождении смысла не было, но злословить от этого меньше не стали.

Будете смеяться, но у столь сдержанных и даже высокомерных эльфов, есть премерзкая черта: сплетни среди высшей расы умудрялись распространяться с не меньшей скоростью, чем на базаре у людей. Разве что внешние приличия при этом поддерживались безукоризненно, да уколы были тщательно завуалированы, но от этого не менее болезненны.

Сказать, что родители были счастливы – ничего не сказать. Мне довелось увидеть, что такое настоящая любовь. Действительно, словно на крыльях парили.

Тем больнее было падение с таких высот.

Я была совсем ребенком, когда игры старших домов привели страну в плачевное состояние. Эльфийская знать не простила отцу оскорбление нанесенное роду Трен, пусть никто и не смел вступать в прямую конфронтацию с князем. Сначала была цепь покушений, притом на заказчика так и не вышли, а позже началась война с Лигерией.

Первое время дела шли не так плохо, но потом Селебрия потерпела ряд поражений. Не знаю, что на самом деле происходило во внутренней политике – я действительно была слишком мала – могу лишь догадываться, что недовольство росло.

А потом мама забеременела во второй раз и скончалась во время родов, что с эльфийками случалось крайне редко, а с истинными вообще никогда.

Не наводит на мысли?

Любой бы усомнился, особенно, когда тело роженицы покрыто подозрительно темными пятнами...

Я их видела своими глазами. И видела отца, который был серым от горя и в первый и последний раз на моих глазах рыдал и выл, как простая деревенская баба, получившая дурную весть.

Но именно он попросил, вернее потребовал, чтобы я навсегда забыла, что видела. Дав мне слово, что непременно покарает виновных, но тайно, поскольку нельзя именно сейчас будоражить страну. Я верила князю, да и понимала слишком мало тогда. Вся эта демонова политика – дело грязное и путаное, а я всего лишь младшая княжна, как мне внушали все эти годы. Мне положено предоставить все в руки отца и быть послушной долгу, оплакав безвременно почившую мать и живя дальше, ради рода и Селебрии.