Ганнибал - стр. 38
Когда он включил свет, она оказалась гораздо ближе к кровати, чем думала.
Старлинг не изменилась в лице. Но рука, державшая микрофон, дернулась назад, может, на дюйм.
Ее первая мысль возникла отдельно от ощущения в груди и в желудке; это была мысль о том, что аномалии его дикции объясняются полным отсутствием губ. Вторая мысль – что он вовсе не слеп. Его единственный голубой глаз смотрел на нее через устройство вроде монокля с приделанной к нему трубочкой, с помощью которой поддерживалась нужная влажность слизистой, поскольку веко тоже отсутствовало. Что же до всего остального, то хирурги многие годы назад сделали все, что могли, с помощью пересадок и растяжки кожи.
Мэйсон Верже, безносый и безгубый, с полным отсутствием мягких тканей на лице, представлял собой сплошные зубы, как некоторые странные создания, обитающие в глубинах океана. Шок возникает вместе с пониманием того, что это все-таки человеческое лицо, а за ним прячется ум. Все внутри переворачивается, когда видишь его мимику, движения челюсти, поворот глаза, устремленного на тебя. На твое нормальное лицо.
У Мэйсона Верже были очень красивые волосы, и самое странное было в том, что именно на них было тяжелее всего смотреть. Черные с проседью, они были заплетены в косу, достаточно длинную, почти до пола, если ее сбросить с подушки. А сейчас коса была свернута в толстый жгут на груди, вернее, на похожей на панцирь черепахи крышке аппарата искусственного дыхания. Нормальные человеческие волосы над развалинами цвета прокисшего молока, коса отсвечивает, как рыбья чешуя…
А под простыней на приподнятой больничной кровати – давно парализованное тело, истончающееся, переходящее в ничто.
Перед лицом Мэйсона висел прибор управления – устройство из прозрачного пластика, похожее на флейту Пана или на губную гармошку. Он свернул язык трубочкой, коснулся кончика одной из трубок и выдохнул вместе со следующим циклом работы аппарата. Кровать отреагировала на это жужжанием мотора и слегка повернулась, чтобы обратить его лицом к Старлинг, и приподняла изголовье.
– Я благодарю Бога за все, что со мной случилось, – произнес Верже. – Для меня это было спасение. Вы приняли Иисуса, мисс Старлинг? Вы верующая?
– Я воспитывалась в строгой религиозной атмосфере, мистер Верже. И сохранила все, что тогда приобрела, – ответила Старлинг. – А теперь, если вы не возражаете, я прикреплю вам вот это к наволочке. Так не будет мешать, правда? – Голос ее звучал слишком деловито, как у медицинской сестры, и ей это не нравилось.
Ее рука рядом с его головой; понимание того, что они почти соприкасаются, отнюдь не помогало Старлинг сохранить присутствие духа, да и пульсация крови в сосудах, оплетающих под кожей кости его черепа, чтобы питать кровью ткани, тоже этому не способствовала – сосуды регулярно расширялись, напоминая червей, заглатывающих пищу.