Гамма для старшеклассников - стр. 2
***
В работу он нырял, как в сон.
Или погружался, как в болото. Трудно сказать, что точнее отвечало реалиям. И не очень утешало, что таких как он насчитывалось превеликое множество. Нация трудяг, лодырей и туристов-романтиков в каких-нибудь два десятилетия превратилась в нацию торгашей. Кому-то это нравилось, кому-то не очень. Недавняя империя плелась своей особой неведомой тропой – снулая страна, разорванный на куски блин, багровый опоясок, так и не обнявший планету властным экватором. А ведь как мечтали, как горевали и горели! Казалось – чуть порасторопнее помахать казачьими сабельками, и угнездились бы на всех шести континентах. Однако не вышло, не стряслось, и, подобно спортсмену, выплеснувшему соревновательный адреналин, держава погрузилась в вязкую дрему. Лежала себе, по-медвежьи обсасывая когтистую лапу, изредка ворочаясь с боку на бок, подавливая при этом наиболее суетливых из соседей. Так, во всяком случае, представлялось Сергею. Очень уж вязко тянулись рабочие дни, очень уж клейко и безнадежно прилипали к административной липучке все их жужжащие инициативы.
Конечно, кое-где в терпких недрах социального варева кипели свои безусловные страсти, но в целом к мерному шагу на месте и сладковатому верховному храпу электорат привыкал до обидного просто. Как привыкал к вездесущему пиву и закадровому смеху, как смирялся с исчезновением здравой прессы, бесплатной медицины и прежних адекватных названий. Наверное, поэтому окончанию рабочего дня Сергей радовался, словно ученик, слышащий звонок с урока.
Сегодня, незадолго до счастливого гонга, был и другой звонок – от жены. Супруга спешила уведомить, что сама заберет Александру из садика, и попутно напоминала про тазики, которые надо бы купить. Но звонила, конечно, не из-за тазиков – из-за него. А точнее, из-за себя. Верно, зацепил-таки Санечкин сон. Лишний раз хотела убедиться, что муженек жив-здоров. И зря, наверное, звонила. Потому что тазики продавали в магазине, расположенном в стороне от его обычного маршрута. И пришлось сворачивать и переться. Потому что сработало напоминание.
А потом…
Потом было уже поздно.
Фразочка роковая и до пошлости расхожая. Практически штамп, но штамп, таящий в себе ответ на любые жизненные пертурбации, ничего по сути не меняющий, ничего не пытающийся объяснить. Кто знал, что, отправляясь из Саутхемптона в Нью-Йорк, десятипалубный непотопляемый круизер изберет конечным пунктом одиноко кочующую ледяную глыбу? И подозревал ли великий Че, прилетая в страну своих идеалов, что именно здесь ему суждено с ними расстаться? Вот и Сергей ничего не мог предрешить заранее. Шагал быстро, почти по-спортивному, привычно ежился от снежных проникающих за шиворот прядей, и этой вонзившейся в сердце иглы никак не ожидал. Было бы понятно, если вдруг поскользнулся, или та же сосулька навернула по голове, но ведь не было этого ничего! Просто вынырнул из-за спины незваный призрак и с силой всадил под левую лопатку тонкий ледяной стилет. Даже охнуть или вскрикнуть не получилось. В глазах Сергея полыхнуло, и, задохнувшись от боли, он кулем – совсем даже не по-киношному полетел под откос.