Гамма для старшеклассников - стр. 16
– Понимаешь, может, это новый Геббельс в ней вызревал! Или наоборот – какой-нибудь преждевременный святой. Ну, не положено было ей родить, и все тут. Три клинических смерти! Три! – приятель топырил крепкие хирургические пальцы. – Между тем, анализы были тип-топ, и плод без каких-либо отклонений, сердце отменное, анализы – блеск, словом, все как положено, а она взяла и погибла. Без объяснений и причин. Можешь мне не верить, но когда ее вскрыли, вообще ничего не нашли. Ни бляшек холестериновых, ни разрывов, ни гематом! Вроде как надоело ей с нами играть в кошки-мышки – взяла и откинулась. Клавишу «Escape» знаешь? Вот она ее и нажала. Это я не о девушке – о Судьбе…
В жутковатый рассказ хирурга Сергей, помнится, незадумчиво поверил. Может, потому и поверил, что незадумчиво. Все равно как ребенок, в любую минуту готовый принять за правду волнующие страшилки и пугающие сны.
***
Истории – историями, но по-настоящему в мистическую подоплеку смертей и оживлений Сергей уверовал только сейчас. И одна за другой стали припоминаться всевозможные были-небылицы, связанные не с кем-то посторонним, а с ним, точно входила в Сергея некая пулеметная лента, подставляя под боек памяти очередные, гулко выстреливающие события.
Вспомнился случай из раннего детства, когда он начинял спичечными головками самодельный пугач. Щелкал подтянутый докторской резиной курок, а выстрела все никак не получалось. Маленький Сережа терпеливо брал новую спичку, сковыривал с головки бертолетову соль, прибавлял заряд, полагая, что «пороха» для полноценного «бабаха» еще недостаточно. Когда же, наконец, жахнуло, он попросту опрокинулся на спину и какое-то время лежал неподвижно. В ушах звенело, перед глазами виляли хвостиками мириады серебристых мальков. Пугач – тяжеленную гнутую трубу из бронзы – должно быть, разорвало в куски, однако ни единой царапины на себе маленький Сережа тогда не обнаружил. Как не обнаружил и следов пугача. Только сейчас до него дошло: царапин и не могло быть, потому что была мгновенная и легкая смерть. А он, сорванец и шалун, кузнечиком перепрыгнул в иную жизнь, оставив за собой опаленное взрывом тельце, безутешных родителей и изуродованный горе-пугач.
Был и другой эпизод, когда на Кавказе в студенческой компании он крепко отравился томатами. Почувствовав наваливающуюся дурноту, побрел к морю освежиться, но до берега так и не дотянул. Переходя железнодорожную ветку, споткнулся о рельсину, упал и потерял сознание. Сколько Сергей там провалялся, сказать было сложно. Очнулся он от того, что начал захлебываться собственной рвотой. И тогда же с ужасом обнаружил, что лежит на рельсах. При этом металл вибрировал и гудел – издалека стремительно набегала электричка. Перекатившись через гигантскую стальную струну, он кое-как утер рот и лицо, а когда мимо с грохотом понеслись пассажирские вагоны, тускло припомнил, что интервал между поездами здесь всего ничего. По ветке, соединяющей Туапсе с Адлером, составы пролетали в обоих направлениях с паузой в пять-семь минут. То есть тогда он подумал, что очнулся вовремя, теперь же подозревал, что дело обстояло совершенно иначе. Наверняка его заметили, конечно же, включили экстренное торможение, но состав – это вам не «Жигули», и положенные двести-триста метров тяжелые вагоны проскользили и проскрипели. Разумеется, был удар выдвинутого вперед поездного забрала, после чего массивные колеса успели намотать на себя человеческую плоть. Может, и хорошо, что всего этого он уже не помнил. Память послесмертия истаяла там же – в покорно оставленной за кормой жизни…