Гамбит предателя - стр. 40

Фальшион вонзился в дерево и намертво застрял, пройдя перед этим сквозь край сапога и разрубив, по-видимому, надвое большой палец. До сих пор морщусь, представляя, насколько это должно быть неприятно. Вскрик боли и секундное замешательство: все, что мне было нужно. Я сбил Люция и повалил на палубу. Он так и не выпустил смертоносный для меня меч, потому я прижал обеими руками его запястье, попутно надавливая локтем на гортань.

Люций бил меня свободной рукой по ребрам, но в эти секунды я мог вытерпеть намного больше. Он напрягал шею, пытался сместиться и сдавленно хрипел, но эти звуки словно придавали мне сил. Неожиданно для себя, повинуясь порыву, я освободил одну руку и схватил его за горло, словно орел, поймавший мышь. Пальцы впились в мягкие ткани, противник попытался сбить мою руку, но сил уже не хватало. Тогда он протянул ладонь к моему лицу и больно ткнул в глаз. Ярость заполонила сознание, и я чуть было не откусил ему пальцы. Слегка приподнявшись, я оторвал руку от горла и со всех сил ударил кулаком в то же место.

Юстициар, словно рыба, открывал рот, а его тускнеющий взгляд навсегда запечатлелся в моей памяти. Я поднялся, без интереса к его предсмертным страданиям, и внимательно осмотрел дно лодки в поисках ключа, который выплюнул перед дракой. Мое короткое безумство закончилось так же резко, как и началось, и я уже абстрагировался от случившегося.

Щелчок, и оковы пали на прерывисто поднимающуюся грудь Люция. Судя по шороху, моряк начал приходить в себя. Половина его лица покраснела, как арбузная мякоть. Я, не церемонясь, наступил на перебитое горло юстициара, слегка ускорив процесс.

– Раздевайся! – Эх, а как хотелось бы произнести подобное в другой компании и при других обстоятельствах…

– Чего? – Оказывается, он все-таки не немой. Когда твой меч у чьего-то горла, общение в разы проще.

– Ты ведь не думаешь, что у меня хватит мозгов сойти на берег в моем громкоговорящем наряде!

– Ты… Ты убил его! – ошеломленно прошептал моряк, постепенно осознавая, что происходит.

– Такова цена свободы. И ее назначаю не я.

Вечером того же дня

Децимус шел по лесным тропинкам, стараясь совмещать концентрацию и осторожность с высоким темпом ходьбы. В спешке теряется состояние покоя, а именно оно помогало интуиции предупреждать мага об опасности. Он часто озирался и старался не сталкиваться с местными жителями, собирающими в лесу последние грибы и ягоды.

Его губы и язык посинели от съеденных в огромном количестве черники и голубики. Он понимал, что с непривычки ему будет не по себе, но выбирать не приходилось. Да и после шести лет арзамасской кулинарии и его личных набегов на ореховые запасы подвала дикие, кисловатые ягоды казались сочными, полными жизненной энергии плодами.