Галинкина любовь - стр. 83
– Просто посылай их всех, как сейчас, – устало выдохнул Белецкий. – Не переживай, я обязательно что-нибудь придумаю. А с Дашкой… с Дашкой я сам поговорю. Всё будет хорошо.
***
Однако Белецкий не мог предвидеть того, что дочь не станет дожидаться, пока он соберётся с нею поговорить. Даша приехала к нему сама.
Когда он вернулся домой со съёмок, Даша уже ждала его там – насупленная, ершистая, замкнувшаяся в себе. Было видно, что она изо всех сил пытается справиться с шоком, отчаянно при этом бравируя, практически блефуя.
– Это правда? – выкрикнула она, завидев отца и забыв даже поздороваться. – То, что написано в “Глянце” – правда, скажи?!
Белецкий растерялся. Несмотря на то, что всю дорогу он прокручивал в голове всевозможные варианты разговора с дочерью (от правды – до спасительной лжи), встреча лицом к лицу оказалась слишком внезапной. Нерешительно улыбнувшись, он приблизился к ней и попытался обнять.
– Ну что ты всякую желтушную дрянь читаешь, – мягко проговорил он. – Разумеется, ты моя дочь. Разве может быть иначе?
Даша шмыгнула носом, глядя на него исподлобья и пока не отвечая на объятие. Видно было, что ей отчаянно, до слёз, хочется ему верить, но…
– Тогда съездишь со мной на генетическую экспертизу по установлению отцовства? – спросила она с надеждой. – Мне нужны стопроцентные доказательства того, что эта статья – бред собачий.
Всё опустилось у него внутри. Александр не знал, как отреагировать на эту просьбу, потому что просто не был готов к ней.
Даша, к сожалению, поняла это по его лицу.
– Всё-таки правда, – проговорила она заторможенно и тихо.
– Даш… – он осторожно прикоснулся к её плечу, но она с неожиданной резкостью отбросила его руку.
– Так значит, там написана правда, – повторила она. Лицо её исказилось от злости, граничащей с ненавистью.
– Вы с матерью всё это время мне врали! Врали!!! – закричала она.
И, развернувшись, девчонка пулей вылетела за дверь. Белецкий не успел её остановить, и эхо её обвиняющих слов ещё долго потом звенело у него в ушах.
***
Следующие несколько дней прошли в каком-то странном забытьи.
Белецкий помнил только о том, как сменил сим-карту, чтобы бестактные журналисты не донимали его назойливыми звонками. Всё остальные события всплывали в памяти смазанными и нечёткими, словно через дымку. Возможно, это была защитная реакция подсознания.
Наверное, он ездил в театр. Наверное, с кем-то встречался и разговаривал. Наверное, даже что-то ел и хотя бы изредка спал…
Несколько раз он пытался наладить контакт с Дашей, но она упорно отказывалась разговаривать с ним даже по телефону, не то что встречаться. Анжела умоляла его дать дочери время – дескать, это юношеский максимализм, подуется-подуется и отойдёт.